— Послушайте, мэм, самолет улетает через тридцать минут. Вы даже не успеете пройти контроль.

— Вы не понимаете,— сказала Эйприл.— Это вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле жизни и смерти, я не шучу.

— Будете так волноваться, и я ничем не смогу вам помочь,— нравоучительно произнесла Брэнди.

— Я вовсе не волнуюсь,— пробормотала Эйприл, хотя и по тону, и по выражению лица было ясно: она готова взорваться в любую секунду.

Брэнди постучала по клавишам, взглянула на экран, снова постучала.

— Что вы делаете? Ищете мне место?

Брэнди подняла глаза и окинула ее укоризненным взглядом, словно говорившим: «А вы что-то имеете против?»

— Простите,— прошептала Эйприл.— Простоя… Это страшно важно!

— Ничего.— Брэнди покачала головой, глядя на экран.— Ровным счетом ничего. Ни одного места.

— Но ведь я могу полететь и стоя? Или кто-то из пассажиров не придет?

— Да, но день заканчивается, и у меня уже есть десять человек, стремящихся попасть на первый рейс до Нью-Йорка. Они пришли раньше вас.

— Десять?!

— Несколько рейсов вылетело с опозданием,— объяснила Брэнди.— Ладно, внесу вас в список «стоячих», только уйдите наконец с глаз долой. Тут и без вас полно пассажиров, для которых полет — вопрос жизни и смерти.

Эйприл торопливо закивала в ответ. Она готова была пасть на колени перед этой авиационной королевой, и не существовало унижения, на которое она не пошла бы, лишь бы попасть на ближайший рейс до Нью-Йорка. Она схватила билет, побежала по коридору, свернула за угол. И резко остановилась. Перед аркой металлоискателя выстроилась длиннющая очередь. Но как же так? Неужели все эти люди должны лететь именно сейчас? Неужели им всем куда-то надо? Неужели они не могли пройти контроль раньше?

— Просто муки адские,— произнесла крохотная старушка, оказавшаяся рядом, в самом хвосте.— Нет, ей– богу, иногда мне кажется, оно того не стоит. Но когда я вижу своих внуков… У меня их четверо. Джошу пять, и он самый славный, самый потрясающий…

— Простите,— пробормотала Эйприл.

Ей страшно не хотелось перебивать эту милую пожилую даму.

— У меня просто голова раскалывается. Мы с вами стоим в самом конце?

— Боюсь, что так.

— Но у меня рейс…— Она взглянула на наручные часы.— О, теперь я ни за что не успею!

Бабушка тут же пошла навстречу.

— Тогда, может, вы встанете передо мной?

Перед ней было не меньше ста человек. Щедрое, благородное предложение, но от него не легче.

— Не поможет,— прошептала Эйприл.

Она стояла словно парализованная.

— Почему бы вам не попробовать пройти без очереди? — осведомилась любезная старушка.— Уверена, услышав о причине спешки, вас все пропустят.

— Не думаю,— покачала головой Эйприл.

Она слышала немало историй о том, как ужасно порой ведут себя люди в очередях. Даже покусать могут.

Пожилая леди приподнялась на цыпочки и заглянула ей в глаза.

— Это ведь из-за семьи вы так торопитесь, я права? Сразу видно.

Эйприл почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Да.

— Тогда вы просто обязаны пройти без очереди! Никогда в жизни вы потом не увидите всех этих людей. Вам должно быть плевать, обидится на вас кто-то или нет. Если жить с мыслью, как бы никого не обидеть, ни к чему не придете и ничего не получите.

Сердце у Эйприл учащенно забилось, а ладони вспотели — примерно то же происходило с ней всякий раз, как ей приходилось читать лекции в Библиотеке Конгресса. Но ведь она всегда справлялась. И сейчас справится.

— Спасибо вам,— прошептала Эйприл, наклонилась и чмокнула старушку в морщинистую щеку.

— Бегите, бегите! Вперед! — прошептала та и подбодрила ее жестом, вскинув маленький кулачок.

Как ни покажется странным, но это была необходимая Эйприл разрядка. Она уверенно зашагала вдоль выстроившихся в очередь людей, лица которых, если присмотреться, выражали одно: любопытство.

«Да как она посмела? Быть того не может!»

Но Эйприл посмела. Она приблизилась к началу очереди, где стоял мужчина лет сорока — серый костюм, деловой вид — и громко общался по мобильному.

— Да, да, да,— говорил он.— Что ж, можешь передать Джеку, что если попробует высунуться с предложением меньше чем на три миллиона долларов, пусть лучше не рыпается!

— Простите.

— Что? Джек так и сказал? Ну, полный идиот, что с него взять!

— Простите, извините за беспокойство, сэр…

— Погоди, мне тут мешают,— проворчал бизнесмен в трубку.— Что вам нужно? — спросил он Эйприл, прикрывая микрофон ладонью.

— Я понимаю, это звучит несколько необычно, но я просто хотела…

— Пропуск покажите! — потребовал мужчина.

— У меня нет никакого пропуска.

— Тогда возвращайтесь обратно в очередь,— сказал он и снова заговорил по телефону.

И только тут Эйприл услышала возмущенные возгласы, которые старалась не замечать, притворяясь, что их заглушает громкий разговор по телефону.

« Ступай обратно в очередь!»

«Все на нервах!»

«Мы все тут ждем, женщина!»

«Вы не президент авиакомпании!»

Сотни пар глаз, горящих ненавистью, уставились на Эйприл. И она почувствовала, что хочет превратиться в невидимку. Она допустила большую ошибку. А потом она вновь увидела крошечную старушку, стоявшую в самом конце очереди. Она казалась муравьем, маленькой точкой, пылинкой, однако победно вздымала кулак, точно победитель на ринге.

«Не смей сдаваться!»

Эйприл вцепилась в руку бизнесмена.

— Да ты что, с ума сошла? — взвизгнул он, пытаясь вырваться.

Тогда Эйприл ухватила его за галстук и притянула к себе.

— Послушай, друг. У меня выдался очень трудный день. Очень. Хуже, чем ты можешь себе представить! Поэтому если не хочешь по-настоящему разозлить меня — а ты не хочешь, верно? — позволь мне пройти.

Неожиданно бизнесмен улыбнулся и осторожно вынул дорогой шелковый галстук из цепких пальцев Эйприл. Он положил руку ей на плечо и оттолкнул в конец очереди.

— Вали домой, мамаша! Нервы надо лечить,— со смешком добавил он.

И тут в голове у Эйприл словно что-то щелкнуло. Она вырвала мобильный из руки мужчины, размахнулась и отшвырнула его в сторону. Она наблюдала за тем, как телефон, точно плоский камешек, летит и отскакивает от отполированного пола.

— Нет, это черт знает что! — взвыл бизнесмен.