Я должна вытащить её отсюда.

Я делаю шаг вперёд, а Малли поднимает руку. И снова мне кажется, что она тянется ко мне, но рука поднимается выше, к макушке. Она раздвигает тёмные корни волос и что-то обхватывает пальцами. Я пытаюсь рассмотреть получше, подхожу вплотную и прижимаю ладонь к стеклу. Между нами всего полметра. Я наклоняюсь вперёд. На черепе Малли как выпуклые заколки выступают шишки высотой около двух сантиметров. Её лицо расплывается в усмешке, которая быстро сменяется гримасой отчаяния.

– Рога. Вы дали мне рога. – По лицу Малли бегут слёзы, и она встаёт. – Вы дали мне рога! – начинает кричать она. – Рога? Зачем? Почему вы сделали это со мной?

Она бросается к стеклу и бьёт по нему кулаками, продолжая пронзительно и отчаянно кричать. Затем стук поднимается по всему коридору, по каждому стеклу, и тут меня осеняет. Это тюрьма. Когда я пытаюсь разглядеть, кто находится в соседней комнате, о стекло с силой хлещет щупальце.

– Вы не можете держать меня связанной! – это голос Урсулы. – Я вернулась! Я вернулась, и вы обещали, что перестанете меня мучить! Помогите! – кричит она. – Помогите!

В конце коридора раздаётся звуковой сигнал, и я слышу, как открывается дверь.

У меня нет оружия. Даже перцового баллончика. Ничего, чтобы защитить себя. Ничего подходящего.

– Я вернусь за вами двумя, – шепчу я, в глубине души надеясь, что они слышат.

Когда открывается дверь, я отбегаю к стене. Раздаётся пронзительный вопль, и стук в стекло прекращается. В коридоре внезапно становится тихо.

Я чувствую натяжение, словно вокруг моей шеи обвилась верёвка, и что-то резко дёргает меня назад. «Открой, – думаю я. – Верни меня обратно. Открой».

– Открой! – в последний раз я уже кричу, и в этот момент синий свет раскалывает мой череп пополам.

Глава двадцать вторая

Я снова оказываюсь в туалете «Страны чудес». Офисная тюрьма исчезла. Я слышу, как за дверью гремит музыка.

Нет. Я должна вернуться. Я обязана их спасти.

Я поворачиваюсь к зеркалу и жду, когда появится мой двойник. Я стучу по зеркалу пальцем. Но ничего не происходит. Её нигде нет.

Я закрываю глаза и прошу магию помочь мне пройти. Я уговариваю. Я даже умоляю. Но это не помогает. Зеркало остаётся холодным и отражает только чёрно-белую уборную позади меня.

– Нет! – Я бью зеркало прямо в центр, и по нему разбегаются трещины.

И тогда я вижу своего двойника. Она в зеркале, смотрит прямо на меня. И только минуту спустя я понимаю, что это я. Я, а не она. Эти безумные, полные ярости глаза – мои собственные.

Она качает головой. Она – то есть я – на этот раз мне не поможет.

Вагон в поезде до Драконьего рынка почти пустой, здесь только пара запоздалых пассажиров.

Я проверяю в телефоне адрес из личного дела Беллы и следую указаниям на экране. Три или четыре раза свернув по старым мощёным улочкам, я выхожу к розовому зданию с красными ставнями. Вывеска на нём выцвела, но не настолько, чтобы её невозможно было прочесть.

«Дом Фантазии»

Я снова сверяюсь с телефоном и слышу смех, доносящийся изнутри. Этого не может быть. Белла не может жить здесь. Это дом фантазий, и он имеет особое, личное значение для меня. На самом деле я бы не родилась, если бы не это место. До Падения люди ходили сюда, чтобы расслабиться и послушать вдохновляющую музыку. До Падения это здание было центром всех вечеринок.

Я стучу в дверь, почти уверенная, что ошиблась адресом. Но вскоре мне открывает Белла. На ней розовый комплект из толстовки и спортивных штанов. Это первый раз, когда я вижу её действительно растрёпанной.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она. – Мы закончили, Мэри. Можешь идти веселиться, или чем ещё ты там занималась, потому что завтра нас обеих уволят. Не обижайся, но сейчас у меня нет настроения для новых заморочек. Доброй ночи.

Белла пытается захлопнуть дверь, но я просовываю ногу в проём.

– Мне нужно с тобой поговорить. Я должна рассказать...

К Белле сзади подходит женщина, с любопытством глядя на неё. Она одета в атлас и перья, а её голову украшает головной убор, похожий на тюрбан, расшитый золотом и драгоценностями.

Она точная копия Беллы во всём, кроме фигуры. Белла худая, а эта женщина пышная. Белла костлявая, а эта женщина фигуристая. Белла чопорная, а эта женщина совершенно не такая. Она выглядит ослепительно в голубом атласном кимоно и с боа из перьев на шее. Нет никаких сомнений в том, что эта женщина – родственница Беллы, и всё же в это трудно поверить.

Мои губы растягиваются в улыбке так сильно, что мне кажется, они вот-вот потрескаются.

– Белла, милая моя, – говорит она, – кто у нас тут?

– Здравствуйте, мэм, – говорю я. – Я Мэри Элизабет, стажёр Беллы. В следственной группе.

– Ох, вот как, – говорит женщина, широко улыбаясь. – Я мама Беллы, единственная и неповторимая Фантазия. Фантазия Четвёртая, конечно, а не та, которая на вывеске над дверью. Но я единственная, кто сейчас жив, и я слишком стара, чтобы заводить ещё детей, так что, наверное, ещё и Фантазия Последняя. – Она громко смеётся, пока я смотрю на Беллу в упор.

– Я знаю, кто вы, мэм. – Я снова поднимаю глаза на вывеску. – Мои родители познакомились здесь.

– О, это просто волшебно. Как их зовут?

– Это было очень давно.

– Я помню всех, кто здесь побывал, – говорит она. – Это моя работа.

Я почти никогда не произношу имена родителей вслух. Это слишком больно.

– Лея и Аарон Харт.

Эта информация обычно вызывала одну из двух реакций: испуг, если собеседники слышали мою историю, или безразличие, если они не слышали. Фантазия не проявила ни того ни другого. Вместо этого она заключила меня в тёплые объятия.

– Ох, детка, конечно, я их помню и слышала, что случилось. И с твоей сестрой тоже. Они были замечательными, волшебными людьми, и мне так жаль. – Она отстраняется и кладёт руки мне на плечи. – Они погибли даже не в Падении. Такое не должно случаться с Наследниками. Эти преступления на почве ненависти...

Фантазия меня отвлекла, и я почти забыла, что пришла рассказать обо всём Белле. Я хочу расспросить