– Более эффективного сколько угодно. И в начале века двадцатого эта книга имела ценность только как антиквариат. Правда, охотники за ней не всегда об этом догадывались.

– То есть сами заклинания в книге морально устарели? – спросил Грибов.

– Разумеется. Все-таки Аль-Ашдин работал, пользуясь базой знаний своего времени, и прорыв ему удалось совершить только в одном направлении – в управлении информацией и организации заклинаний. А сами заклинания устарели. Немного истории. – Андрей Кириллович перешел на лекторский тон. – Современная магия оформилась не так давно, ей несколько сот лет. Впрочем, как и современная наука. И что примечательно, сначала не было никакого разделения. Маг и ученый в одном лице. Началось все с расцвета науки и магии. Так же, как и в науке, в магии исследователи очень долго тыркались как слепые котята. Когда была накоплена определенная критическая масса знаний, магия стала оформляться как вполне стройная область науки. Слава богу, до глобализации тогда было еще далеко, и практикующие ученые-маги поняли, что получилось в результате их изысканий. Как, например, сейчас многие ученые поняли, что они натворили, подарив миру все современные технологии. И маги создали великую инквизицию. Сейчас она выглядит, конечно, не очень красиво, но тогда нравы были попроще, и самое главное, мир был спасен. И это без шуток. Сделать магию доступной тогда, да, в общем, и сейчас, было бы равносильно свободной продаже ядерных зарядов по бросовым ценам. Овладеть определенными магическими приемами гораздо легче, чем построить атомную бомбу, и вполне под силу почти любому. А пример с нашим делом показал, что объединение магии и современных технологий – штука похлеще нитроглицерина. Заметь, сейчас тоже пытаются создать своего рода инквизицию – ядерный клуб. И попытка овладеть ядерными технологиями чревата сожжением на костре. Причем почти в прямом смысле этого слова.

– Да уж. Это, в общем, достаточно очевидно.

– Ну, на самом деле и правда очевидно. Я просто привел вам, Антон, факты, а там уж ваше дело. Да для вас не так уж это сейчас и важно. Просто примите к сведению в качестве общепознавательных фактов.

Тут Андрей Кириллович обратил внимание на то, что о-теко Грибова опустело, и приглашающим жестом предложил налить еще. Антон не отказался, и ритуал повторили. Затем маг продолжил:

– Итак, вернемся к нашему небольшому экскурсу в историю магии и магов. Когда магия начала оформляться в более-менее современном виде, а это происходило в одиннадцатом-двенадцатом веках, как раз в самое темное Средневековье, наиболее сильными магами был создан магический орден Гермеса Трисмегиста…

Антон перебил его:

– Гермеса Трисмегиста? Так это же вроде мифологический персонаж, ставший популярным в четырнадцатом-пятнадцатом веках? – Общение с Левиным, с точки зрения истории магии и алхимии, оказалось для Антона достаточно полезным.

– Да, так и есть, – с небольшим удивлением посмотрел на гостя Андрей Кириллович. – А стал он популярен именно благодаря тому, что кто-то где-то что-то слышал, ну и пошла мода на него. Хотя персонаж действительно мифологический. Был ли он реальной исторической фигурой – так и непонятно. Что касается ордена, то сейчас сказали бы – имени Гермеса Трисмегиста. Но мы, маги, всегда были склонны к мифотворчеству и любим всяких странных личностей, которых, возможно, никогда и не было. Так что правильней – орден имени Гермеса Трисмегиста.

– Так, значит, вы не менее тщеславны и склонны к пафосу, чем обычные люди, – усмехнулся Грибов.

Андрей Кириллович отпил саке и улыбнулся.

– Нет, не только не менее, но и более. Девяносто девять процентов выделяющихся из общей массы выделяется из нее именно потому, что так хочет. А хочет – потому что обуреваемо тщеславием и обожает пафос в том или ином виде. Если же утверждается обратное, то, значит, тщеславие можно множить на два.

– Ну, вероятно, вы, Андрей Кириллович, правы, – согласился Антон.

Маг кивнул.

– Да, тут я совершенно прав. Да бог с ним, с тщеславием. Вернемся к нашему ордену. Призван был этот орден регулировать развитие магии. И именно организация ордена позволила создать, точнее возглавить, святую инквизицию. И тогда же маги отделили науку от собственно магии. Это и позволило начаться Возрождению, а потом и эпохе Просвещения, – тоном экскурсовода в музее пояснил Андрей Кириллович.

– А что теперь? – спросил Антон.

– Теперь? Теперь появились компьютеры, и знания, изложенные в этой книге, приобрели совершенно особую ценность. Проблема в том, что до сих пор не удавалось, так сказать, машинизировать магию. Маги не имели понятия о кибернетике. Обрывки знаний, доставшиеся от Аль-Ашдина, никому не были понятны. И вот, спасибо Винеру, все стало проясняться, и все стало приобретать смысл. Но книги-то не было, и оставалось только кусать локти. Разумеется, велись и ведутся исследования во всех существующих магических школах, но… – Андрей Кириллович развел руками. – А судя по тому, что тем друзьям удалось использовать его заклинания, интегрированные в программное обеспечение, Аль-Ашдин сумел найти пути, которых мы пока не видим. Он был гением кибернетики. Я не удивлюсь, если ему удалось создать и первый компьютер. Я имею в виду магическую структуру, схожую по архитектуре с компьютером и работающую на тех же принципах организации информации.

– А вот, кстати, есть ли у магов артефакты, обладающие хотя бы подобием искусственного интеллекта? – Антон поднял о-теко и отпил сразу половину.

Андрей Кириллович глянул на него и встрепенулся. Он хлопнул себя по лбу и чертыхнулся.

– Черт возьми! Антон! Я же ничего не предложил в качестве закуски!

Вскочив из-за стола, Андрей Кириллович подошел к бару и достал оттуда накрытую тарелочку и поставил ее на стол. Под крышкой оказались сушеные кольца кальмара.

– Антон, прошу прощения, это не самая лучшая закуска, но самая быстородоступная. Сасими подошло бы лучше, но быстро его не добыть.

– Да бог с вами, все отлично, – успокоил хозяина Грибов и, взяв кусочек кальмара, зажевал им глоток, которым опустошил о-теко. – И кальмар прекрасный!

– Да? Ну ладно, успокоили, – удовлетворенно ответил Андрей Кириллович. – Так вы спрашивали, изобрели ли мы искусственный интеллект? Нет, не изобрели. Есть инструменты, которые обладают простейшими реакциями. Ну, например, запуск какого-нибудь заклинания в ответ на действие. Но волшебной палочки до сих пор, увы или слава богу, создать не удалось. Слишком мощный логический аппарат нужен, чтобы четко распознать и выполнить не всегда четко сформулированное пожелание. Можно создать палочку, накачав ее миллионом заклинаний. Правда, только гипотетически – миллиона не одна палка не выдержит, развалится. Но даже с миллионом заклинаний для активации одного из них нужно произносить строго определенную формулу. А это уже не совсем волшебная палочка, а инструмент для того, кто создал эту палочку.

– Значит…

– Да, значит, Аль-Ашдину удалось создать довольно сложную магическую конструкцию для защиты книги. Эта конструкция проводит сложный анализ взявшего книгу и его окружения и по результатам анализа предпринимает определенные действия. Более того, эта конструкция самокопируется на копии книги. А может, даже и на фрагментарные копии. Да еще, вероятно, может оценивать – оригинал это книги или копия. То есть, с точки зрения построения алгоритмов, этой книге нет цены, какими простыми и детскими ни казались бы эти алгоритмы для современных программистов.