– Поселок это, – ответил Швед, – заброшенный, наверное. Дыма не видно, значит, никого нет. Хватит под дождем плестись, все равно скорость у нас аховая. Остановимся, поедим, обсохнем.

– Ах-ха, – Яна зевнула, – поспать бы, а там пусть хоть кочевники встречаются, хоть кто угодно.

Усталые путники прибавили шагу. Из дождевой завесы проступили мокрые крыши, кое-где блеснуло стекло, уцелевшее в окнах.

Поселок выглядел давным-давно заброшенным. По стенам змеились ползучие побеги, корни оплели фундаменты домишек. Сквозь прохудившиеся крыши к небу тянулись хилые кроны молодых деревьев. Грунтовая дорога превратилась в немощеную улицу. В дальнем конце этой улицы стояла двухэтажка, единственная в поселке. И там что-то тихонько повизгивало, звуки напоминали печальный заунывный плач. Алекс потянул с плеча автомат. Они со Шведом зашагали, разбрызгивая лужи, к двухэтажному дому. Яна шлепала следом, опасливо поглядывая по сторонам.

Плач не прекращался и не менял тональности. Только когда Алекс подошел к фасаду, стало ясно, откуда несутся эти печальные звуки, – над входом в здание был прикручен флагшток, сейчас эта ржавая железка почти оторвалась и едва держалась, ветер покачивал ее, и при трении металла о металл раздавался визгливый плач.

Под ногами противно захрустело. Алекс опустил глаза, вгляделся… Они стояли на сплошном ковре костей, пересыпанных палой листвой, ветками, комьями земли и кусками штукатурки, осыпавшейся со стены. Яна пошевелила ботинком маленький череп:

– Крысы…

– И птицы. А вот еще какой-то зверек, побольше. Лисица?

– Может, и лисица, – согласился Швед. – Лес штурмовал этот дом, люди отбивались. Я сначала подумал, здесь остановимся. Дом большой, и крыша вроде уцелела. А теперь не знаю, входить ли?

– Надоело под дождем мокнуть, – неуверенно сказала Яна. – Хотя мне туда лезть не очень хочется.

– Давайте я войду первый, – предложил Алекс. – По руинам я вроде бы специалист.

Он хотел, чтобы это прозвучало как шутка… но весело никому не было. В том числе и ему самому. Алекс несколько минут стоял на крыльце и вглядывался в темноту. Пол устилали те же кости, что и перед входом, но их было меньше, зато между останками тускло отсвечивали стреляные гильзы.

– Наверное, там люди погибли, – сказал Алекс. – Яна, может, тебе лучше не входить? Я уже видел такие места, на это неприятно смотреть.

Алекс знал, что найдет внутри, – человеческие скелеты, погруженные в толстые завалы мелких костяков птиц и крыс. Когда Лес отдавал приказ, твари, словно обезумевшие, бросались на человеческое жилье, гибли тысячами, но в конце концов убивали всех, спасения не было. Птицы и крысы рано или поздно проникали повсюду.

– Не надо, – сказал Швед, глянув через плечо Алекса. – Судя по количеству гильз, со всей деревни народ сюда набился, чтобы вместе отстреливаться. Как же, самое большое здание! Всем места хватит, и стены прочные… Идем, отыщем другое место.

Для стоянки выбрали небольшой домик поближе к окраине. Здесь, по крайней мере, сохранилась дверь. Правда, окна были выбиты, а заднюю часть строения оплело дерево-мутант, запустившее в окна гибкие побеги. Сейчас эти ветки были толщиной с руку. При порыве ветра листья негромко шуршали, дождевая вода стекала по ветвям и мерно капала на пол…

Алекс отыскал ржавый стальной лист и развел на нем костерок. Обломки трухлявой мебели отсырели и разгорались неохотно, но с огнем стало веселее. После того как прикончили две банки консервов, Алекс сам не заметил, как задремал под шорох дождя. Ему приснилось, что он видит, как гибнет поселок… Мутировавшая флора атаковала строения, зеленые побеги за считаные часы оплетали дома, наливались толщиной и силой, лезли в окна, под их натиском трескались и вылетали стекла… Перепуганные люди сбежались с подворий к двухэтажке, вокруг которой была заасфальтированная площадка. Сюда растениям было труднее добраться, и пришел черед птиц. Оружие у местных было, они отстреливались, пытались отстоять дом в центре… Во сне Алекс ощутил отчаяние перепуганных жителей.

Покемарить удалось не больше получаса. Разбудил его отчаянный визг. Алекс резко сел, очумело озираясь и нащупывая автомат. Сперва не понял, что происходит. Швед по-прежнему сидел у костра, только сейчас он вскочил и бросился к Яне, которая, не прерывая визга, ворочалась на полу. Алекс тоже поспешил к девушке, еще не понимая, что заставило ее так вопить. А когда сообразил, то сам едва не закричал с ней вместе. Ветка, пролезшая в окно, пришла в движение, а вернее – вытянулась, выросла и приблизилась к спящей Яне. На ее тонком конце вспух зеленый нарост размером в кулак, из него вылезли новые побеги и уже начали опутывать спящую. Несколько тонких зеленых отростков пролезли под куртку, другие обернулись вокруг тела. Яна визжала и билась, спеленатая курткой, которую охватывали живые петли. Если бы она не спала, то освободилась бы без труда, испуг возник скорее из-за того, что она не сообразила, что с ней творится.

Швед выхватил нож, по отточенному лезвию побежали оранжевые отсветы костра. Но Яна так тряслась, что никак не удавалось примериться и рассечь зеленые петли.

– Держи ее! – скомандовал Швед.

И Алекс обхватил Яну, прижимая ее к полу. Под ладонями противно шевелились тонкие побеги, гладкие и скользкие на ощупь. Яна рвалась из объятий, но Алекс навалился всем весом на тощую девчонку и удерживал, пока Швед несколькими точными движениями рассекал растительные удавки.

Яна немного успокоилась, и Алекс помог ей стащить куртку. Потом он напоил ее из фляги, и Яна, всхлипывая, икая и забывая вытереть стекающую по подбородку воду, стала рассказывать:

– Он мне в рот пытался забраться и в нос, я спала и чувствую во сне – лезет! Да так осторожно, медленно, прямо в нос! Тьфу, какая гадость!

Она отцепила застрявший в волосах огрызок гибкого стебля и продемонстрировала мужчинам:

– Вот это лезло. Тьфу!

Яна потребовала у Шведа нож и решительно направилась к окну, с которого свисали коварные побеги. Теперь они выглядели безжизненными и совсем не опасными.

– Сейчас я их… под корень! – пригрозила Яна.

Но налетел порыв ветра, ветки качнулись, и листья, скребя по подоконнику, издали отчетливый шорох.

– Ай! – Яна отскочила. – Вы слышали? Оно разговаривает!

– Просто шорох, – пожал плечами Алекс.

– Нет, не просто! Не просто! Оно грозится! Разве вы не слышали? Швед, ты-то слышал? Оно шуршит, как будто слова произносит! Давайте уйдем, а?

Дождь уже едва моросил, между рваными клочьями туч показалось голубое небо. Собираясь в путь, Яна шепнула:

– Алекс, ты только не смейся, ладно? Когда я с ножом к окну пошла, оно сказало, что еще меня найдет. Я точно слышала.

– Успокойся, это просто ветер. Ветер, ветки скребут… не было слов никаких, тебе померещилось.

Яна не стала спорить, но Алекс понял, что переубедить ее не удалось.