Фон Тирд хмыкнул как-то многозначительно и протянул каким-то провокационным тоном:

— Да-а ну-у-у, неужели ты поднял бы руку на священника? А как же вера? Бог ведь разгневается..?

— Ты — неисправим! — в утрированном отчаянии я уткнулся лбом в ладонь, — ну вот зачем тебе это?! Зачем нужно постоянно играть со мной?!

Вампир невинно захлопал ресницами в своем стиле:

— А что такого я сказал?! Ну, правда? Может я просто хочу разобраться?

Я с тоской взглянул в окно на совсем уже разгоревшийся восход, который теперь ощущался даже за этими мрачными стенами и пришел к выводу, что ложиться в постель уже нет никакого смысла, а значит можно скоротать время и за философской беседой с вампиром, раз уж он так на нее напрашивается.

— Уверен? — с ироничной усмешкой дал мужику последний шанс передумать, ведь это только российскому интеллигенту в хрен знает каком поколении, только повод дай потрепаться на философскую тему, а неподготовленному вампиру, с менталитетом средневековой Европы, такое может оказаться не по плечу.

Однако Волюнд с энтузиазмом кивнул несколько раз, глядя на меня честными глазами:

— Конечно уверен!

— Ню-ню, тогда пеняй на себя…

И в течении следующих двух часов, я ему подробно объяснял, почему разделяю понятия «религия» и «вера», «Господь Бог» и «Церковь». Почему глубоко верю в Бога, которого зову «Отец мой Небесный» и почитаю его, и почему не могу верить тем, кто называет себя «Его посредниками» на земле, но почему-то упорно считает нас «рабами Божьими», а себя нашими «пастырями», то есть пастухами! И почему не испытываю к ним почтения. Нет, ни ко всем. Я еще достаточно наивен, чтобы верить, будто среди… э-э… «работников церкви», то есть людей, которые живут за счет прихожан и делают на их духовной потребности деньги, есть глубоко и искренне верующие люди, но увы, с каждым годом эта моя вера тает, как снег весной.

Право же, сложно почитать людей, которые презрев догматы собственной религии, освящают однополые браки или благословляют на дальнейшее стяжательство олигархов и бывших воров в законе… И ладно бы, если бы все это осталось в моем мире, однако шагнув в «Зазеркалье» я столкнулся с теми же духовными язвами. Слава Богу, что моя вера не зависит от религии, а то ведь так можно и в Боге разочароваться!

Глава двадцать пятая, в которой герой открывает княжне глаза на подоплеку происходящего

Утро как таковое, в смысле пробуждения замка с его содержимым, началось с милого «колокольчика» под дверью моей спальни, который был бы еще милее, если бы только что-то не требовал от меня и при этом не колотил в нее, (в дверь, то есть), не исключено, что пяткой туфельки!

— Принцесса… Тьфу ты! Княжна! Что б черти взяли вас обоих! — невнятно сформулировал я адрес своих пожеланий с громадным трудом разлепляя непослушные веки.

Судя по положению светила за окном, проспал я всего пару часов от силы, а это намного хуже, чем если бы не спал вообще. И ведь не собирался же! Однако чертов Волюнд, как видно все же не выдержав моих разглагольствований, применил что-то из своего арсенала, потому что, прежде чем отключиться, краем сознания я точно еще успел заметить голубой дымок над полом! А вот громадная летучая мышь, которая стартовала с моего подоконника, могла мне уже и присниться, так же как и принцесса, — голубоглазая блондинка с внушительными… э-э… достоинствами, на верхней части туловища, — которую я почему-то тоже должен был спасти! И да, это «тоже» мне очень не нравилось: когда это я успел обрасти столькими обязательствами?!

Зевая так, что едва не вывихивая челюсть и пошатываясь, я добрел до двери и отодвинул щеколду. Княжна, которая видимо здорово увлеклась процессом, так и ввалилась ко мне в комнату спиной вперед и наверняка бы шлепнулась на пол, если бы я чисто на рефлексах, не успел ее подхватить.

— Что бушуете… э-э… ваше сиятельство? Это же надо так ломиться в спальню к мужчине?! А как же ваша репутация?! — с изрядной долей иронии спросил я это прелестное создание в голубом утреннем платье, на котором, в отличии от меня, ночные похождения никак не отразились.

— Да пошел ты в ж…у! — с чувством заявило «прелестное создание», не в пример мне, намного точнее сформулировав адрес, — почему я проснулась в своей постели, если засыпала в твоей?! С чего это вдруг ты решил от меня избавиться?! — «на голубом глазу», выкатила мне претензию княжна, то ли реально оскорбленная в лучших чувствах, то ли просто играя в такую игру: малявка же, что с нее возьмешь?

Однако я уже знал по собственному печальному опыту, что к играм девчонок нужно относиться самым серьезным образом, иначе вполне реально нажить совсем не игрушечные неприятности, поэтому протянул с нарочито хмурым выражением на помятой физиономии:

— Мда-а-а… — я запустил обе руки в свою шевелюру и с силой ее растрепал еще сильнее, (если это вообще было возможно), — вообще-то сейчас не самое лучшее время для важного разговора, но видимо ничего не поделаешь, придется рассказать… — пробормотал как-будто размышляя, но так, чтобы девушка отчетливо слышала каждое слово.

А что? Разбудить любопытство — чем это не способ прекратить скандал или переключить тему? Пакостных признаний с моей стороны княжна не ждала, так что тут же светло уставилась на меня своими глазищами и даже ротик приоткрыла в ожидании разъяснений.

— Только давай я сначала позавтракаю и кофе выпью, — сделал я жалобные глазки, — а то разговор долгий, а мне всю ночь спать не пришлось, глаза просто как песком засыпаны…

Выражение лица княжны стало совсем уж растерянное: я жалуюсь на усталость и бессонную ночь, да и вид у меня… соответствующий, но при этом она проснулась в своей постели и вроде как ни при чем, так еще и на какой-то серьезный разговор намекаю…

— Нн-у ладно, — разом потеряв свой задор и воинственность, протянула девушка и, (вот же хитрюга!), выглянув за дверь махнула призывно рукой и тут же посторонилась, давая дорогу крупному парню в рубахе простолюдина и со стриженной «под горшок» головой, который прижав к животу, бережно нес вместительный поднос, буквально ломящийся