защищал это место от непрошеных гостей. В сторону тех, кто, повинуясь приказу, так же медленно признавал её право на это. Друзья переводили дыхание после жёсткого столкновения и с удивлением смотрели на то, как Мия в этом полумраке начинала сиять с каждым новым произнесённым словом. Словно сквозь белый цвет её кожи просачивалась подчиняющая сила, разрушающая запреты и оковы. Безликие воины выпрямились и разошлись по своим нишам, застывая ещё на сотню-другую лет. Мара подскочила к Руслану, потирающему горло.

– Он исчез… – голос Сури привлёк внимание всех.

Девушка аккуратно провела рукой там, где несколько минут назад был парализующий купол, но не почувствовала никакого давления. Парализованные синерийцы постепенно приходили в себя. Все ждали и, прищуриваясь, смотрели на Мию, которая была похожа на яркое слепящее солнце. Чувствуя небывалый прилив сил, Мия приблизилась к саркофагам. При её приближении раздавался треск – гладкие крышки покрылись мелкими трещинами, но остались на месте. Мия протянула руку, легко касаясь рисунка в виде паутины, и вверх устремились крошечные чёрные крупинки, открывая содержимое своих тайников.

Эбонитовые исполины, словно выточенные из чёрного камня, казались бездыханными, но абсолютно не тронутыми временем. Даже складки их одежд словно застыли в пространстве. Их лица вызывали у Мии восторг, идеальное сложение – оторопь.

– И что теперь? – Мия оглянулась в сторону склонившихся перед своими богами синерийцев, а затем перевела взгляд на Эйду в надежде, что та вновь укажет ей нужные слова, но девочка виновато покачала головой.

Мия, робея, прошла к фигуре мужчины, лежащей в самом центре зала, и прикоснулась к гладкой блестящей коже руки, пытаясь запустить похожий эффект антимагии, но ничего не произошло, лишь вздох разочарования раздался за спиной. Вздрогнув от неожиданности, она пропустила вперёд Игбу. Парень смотрел на лицо своего бога и чуть слышно шептал странную фразу: «… olowfin ewa wo» (поможет нам встать). После чего, словно вспомнив что-то, сжал ладонь Мии одной рукой, а другую вытянул перед собой. Все замерли, когда из тёмной ладони Игбу потянулась серая дымка в сторону божества. Мгновение, другое, и неподвижные веки дрогнули и медленно открылись, являя свету такой же бирюзовый, как у Игбу, цвет глаз.

– Будь благословен проводник, – мужчина постепенно просыпался, пытаясь понять, где он находится. – Как мог сморить меня сон? И почему ты привёл ко мне демона?

– Проводник? – Мия была заинтригована, но Игбу оставил её без ответа, ещё крепче сжимая ладонь.

– Великий Обатала, – глаза парня засияли от радости, – я совсем забыл о своей миссии. Мои силы были истощены, а вера подорвана.

– Ты странно выглядишь, – Обатала поднялся, потянулся и легко спрыгнул на пол, осматриваясь вокруг. – Как давно мы спим?

Внезапная смена настроения напугала не только Мию, которая безуспешно пыталась вырваться из крепкой хватки Игбу, но и остальных присутствующих.

– С момента противостояния демонов и ангов, – ответил Игбу.

– Ифа! – Обатала чуть склонил голову в сторону. – Я слышу твои мысли, прорицатель.

– Я лишь просматривал настоящее, – ответил мужчина в красных одеждах и тюрбане.

– Теперь его знаю и я, – тот, кого Игбу назвал Обатала, пронзил задумчивым взглядом Мию.

Из других саркофагов постепенно стали подниматься остальные мужчины и женщины.

– Игбу! – ещё один мужчина в широких штанах с не менее широким, обмотанным вокруг мощного торса поясом и в чалме, с тяжёлыми украшениями на шее, обнял в искреннем порыве тощего паренька. – Не думал, что она выберет тебя. Прости друг, видимо, ты сильно пострадал.

– Ошоси? – Игбу ответил на объятие.

– Скажи, что не узнал, – гоготнул мужчина.

– Ошоси – владыка тайных троп, которые ведут к тому, что мы ищем, он бог охоты и знает выход из любой ситуации, – тихо проговорила Эйда, привлекая внимание иномирян и, выдержав небольшую паузу, стала указывать на собирающихся вокруг Обатала богов: – Ифа – бог мудрости и прорицания, отвечает за судьбу каждого из нас. Огун – бог войны и железа. Йемайя – защитница детей, в нашем мире богиня солёной воды. Ододува – жена и помощница великого Обатала, нашего создателя, повелителя белого света, несущего здоровье и мир. Оба – богиня семьи и брака. Шанго – бог расплаты за ложь, он видит истину и наказывает за нарушение клятв… Если они всё это время спали, то кому мы молились?

– Вспомнил! – Игбу обернулся к иномирянам. – Я всё вспомнил! Я главный охранник ворот в потусторонний мир, посредник между людьми и ориши (богами). Когда последняя из рода йей заманила Обатала и часть его ориши в ловушку, я сбежал в надежде найти избранного, который смог бы противостоять магии, но наш мир изменился, в него пришли монстры, которые заперли нас здесь, забрав магию. А потом пелена… Осейн пытался излечить жителей, но травы исчезли, и с ними исчез его дар, Осуна израсходовала силы, поддерживая в людях любовь, и старость стала наказанием для богини красоты.

– Осуна, – Шанго, облачённый в широкую тунику гран бубу и невысокую округлую шапочку куфи оранжевого цвета, с недоверием всмотрелся в черты взрослой женщины, всё ещё хранящей остатки неувядающей красоты. – Это несправедливо, лишать богиню любви её истинного лица.

Он протянул руки, приглашая Осуну подойти к нему, а затем аккуратно коснулся губами её лба, снимая след прошедших лет и возвращая истраченные силы.

– Я скучала, – хитро улыбнувшись, прошептала помолодевшая темнокожая красавица. – По моей магии.

– А характер остался тот же, – подмигнул Шанго Игбу.

– Мы безумно этому рады, – настороженно произнёс Нико, забирая Мию и отступая дальше, – но у нас был договор. Свою часть, я так понимаю, мы выполнили?

– Проводник, – нахмурившись, проговорил Обатала, – что ты задолжал демону?

Глава 33

И вновь эта темнота! Как обычного человека, окружающая меня тьма заставляла нервничать, еле удерживая психику на самой грани паники. Чир всегда забавлялся моим страхом, ведь для его демонической сущности тьма была естественной, родной. Да и для оморуна, с его чутким восприятием окружающего мира и возможностью различать пространство в отсутствие света, тьма проблемой не была.

– Закрой глаза и сконцентрируйся, – говорил он. – Это ты должна управлять страхом, а не он тобой. Поверь, отсутствие яркого света – это ещё не Великая Тьма…

Я горько улыбнулась, вспоминая слова Чира, и закрыла глаза, стараясь успокоиться и разложить в голове произошедшие события.

Я не могла позволить убить на моих глазах любимого, когда Тайа сжимала незримую петлю на его шее. Но на что я надеялась, позволив себя захватить? И вообще, думала ли? Страх вновь вырвался, пробегая по телу крупной дрожью, но я, стиснув зубы, постаралась загнать его обратно. Глубокий вдох, медленный выдох…

Нужно понять,