Спустя час свернули на проселок, что вел к войсковой части через редкую рощицу, из которой выехали через полчаса и резко остановились.

– Живые… люди, – разглядывая территорию части буквально в ста метрах от рощи, сказал Петр.

На КПП дежурили бойцы, ворота закрыты, бетонный забор по периметру.

– Костя, идем со мной, – сказал я в переговорное устройство.

Бойцы на КПП напряглись, в смысле, один сразу забежал в бетонный колпак с бойницами, а второй скрылся в здании КПП. Мы с Костей повесили оружие на ремень и медленно пошли вперед.

– Стой, стрелять буду! – прокричал боец из бетонного колпака.

– Стою, стреляю, – хмыкнул Костя, и мы остановились.

– Боец! Командира позови! – крикнул я.

– Уже. Стойте там!

Через десять минут дверь КПП открылась, и к нам навстречу в сопровождении двух бойцов вышел капитан.

– Командир дивизиона, капитан Дементьев, – представился он и сразу забросал нас вопросами, – что случилось? Почему по трассе не ездят машины? Почему перестала работать сотовая связь?

Мы с Костей переглянулись, и я спросил:

– А у вас связи с командованием нет?

– У нас теперь ни хрена нет! Пожар был… Гараж и склад ГСМ уничтожен, склады вооружения уничтожены, штаб… Почти вся часть сгорела, да тут такой фейерверк был… И что, никто не видел?

– В Кумертау видели и слышали, – ответил я.

– А почему не приехали? – капитан так разволновался, что его даже как-то потряхивать начало.

– Подожди, капитан, у тебя связь когда пропала? Ты про эпидемию не в курсе?

– Э-м… Двадцать третьего марта получили приказ привести часть в боевую готовность, и все… Тишина, а в ночь на двадцать пятое у нас трансформатор взорвался, что в пристройке возле гаража был, а там началось… Трава сухая, в гараже ГСМ, ЗРК в ангарах. А тут еще с этой утилизацией боеприпасов… Эти самые боеприпасы открыто хранились, их вывезти должны были на уничтожение. Хорошо, почти весь личный состав удалось спасти. У нас еще в карантине двое бойцов, им хреново совсем.

– В смысле, в карантине? – насторожился я.

– Ну, привязали их в убежище. Столько дней прошло, а они не едят, не пьют… Один их них двадцать второго вернулся из Стерлитамака из увольнения, говорил, его собака укусила на автовокзале, а потом в столовой сначала думали, умер… а он… Он очнулся и сам на командира кинулся и тоже давай его кусать… Намаялись мы с ними, в общем, а видок у них… В гроб краше кладут.

– То есть ты, капитан, не знаешь, что вообще произошло, и что всему пиз… конец пришел? – поинтересовался Костя.

– В смысле? Что, война? Откуда знать-то, я же говорю, пожар, связи нет, посылали командирский УАЗ в Мелеуз, да он не вернулся, потом послали «шестьдесят шестой», тоже канул. Так и сидим… Ждем.

– К-хм… Чего мы тут как пупыри на ровном месте, может, пустишь на территорию нас?

– Оружие сдайте.

– Нет, дружище, сейчас такие времена, что без оружия никак. А эти двое, что в карантине вашем, они опасны, их надо ликвидировать, это уже мертвые, уже не люди.

– То есть как мертвые?

– Книги про зомби читал?

– Зомби?

– Короче, капитан…

И я начал рассказывать ему практически с самого начала, точнее, свою собственную историю в новой истории погибшего мира. Как прилетел в Оренбург, что началось в этот же день, какие новости были по телевизору и в сети…

– Влад… Тут с базы доклада требуют, – раздался голос Петра в рации, – Авдеев сообщает, что нефтяники к ним эвакуировались.

– Пусть связист сообщит на базу, что до ПВО-шников добрались, устанавливаем контакт. Свяжемся позже.

– Принял, – ответил Петр.

– Вот такие дела, капитан… Города мертвы, страны мертвы, выжившие есть, но мало.

– Что-то… Что-то вы, ребята… Нет, не может быть, – капитан сделал шаг назад.

– Товарищ капитан! Товарищ капитан, – от КПП прибежал боец, держась за руку, – ну, они оба вообще неадекватные… Алабин вот укусил, козел.

– Обработать, перевязать, – строго сказал капитан бойцу, а потом повернулся к нам, – вы вот что, езжайте отсюда, часть в боевой готовности…

– Капитан, – перебил я его, повысив голос, – этот боец скоро умрет, а через несколько минут очнется и уже «нечеловеком» пойдет жрать твой личный состав! Хочешь еще экспериментировать? Значит, так, мы пока перекусим. Потом ждем еще полчаса и уезжаем! А ты оставайся тут, пока весь твой дивизион не станет мертвым дивизионом. Передумаешь – откроешь ворота, мы заедем на территорию и уже там предметно все оговорим. Идем, Костя.

Мы развернулись и пошли к машинам.

– Нет, ну, с другой стороны, я бы то же вот так сразу не поверил бы, – сказал Костя, когда мы сидели с ним на бампере ГАЗона и обедали консервированной кашей.

– Ну да… Сложно поверить, но у него, кроме того и того, что мы рассказали, есть и свои непонятки, которые требуют объяснения, а он даже не пытается… «Что, война?» – изобразил я недавний вопрос капитана, передразнив его и посмотрев на часы, – сейчас ему будет война, немного подождать осталось… Вить, что там чайник?

– Закипает, – ответил Виктор, присев у конструкции из согнутой трубы, паяльной лампы и чайника.

Мы только успели попить чай, как из двери здания КПП выбежали два бойца и стали открывать ворота.

– Ну вот, наконец-то.

Наши машины въехали на… На то, что осталось от территории части, из-за забора этого не было видно, а теперь, как выразился Петр – Сталинград… В пятидесяти метрах от здания КПП была караулка, в окнах ни одного стекла, вот, собственно, и все уцелевшие здания части. Здание штаба «сдуло» до фундамента, еще какие-то руины дальше, весь плац завален мусором и кирпичом, лишь небольшой участок очищен, и на нем установлены четыре больших палатки.

– А палатки вы где взяли?

– В убежище, там продуктовый НЗ и оружейка. Осталось еще два склада, они подземные, продуктовый и длительного хранения оружейный со старьем всяким, – ответил капитан.

– Тебя звать-то как?

– Володя.

– Вот что, Володя, где тот, покусанный?

– Связанный…

– Надо этих твоих «карантинных» вывести аккуратно, привязать вон там у стены, потом построишь личный состав, и я проведу ускоренный курс по общению с этими упырями. Скажи бойцам, чтобы аккуратно, не дали себя ни кусать, ни царапать… Ведра, что ли, на головы прикажи им одеть.

– Бойцам?

– Нет, Вова, «карантинным» этим! Ты в себя-то приди.

– А, понял, – растерянно ответил капитан и пошел к палаткам.

– Конкретно его нахлобучило, – кивнул Костя вслед капитану.