– Ты права. После скандала с «Черной коброй», если окажется, что Ундото замешан во всем происходящем и, возможно, связан с работорговцами, дело уже нельзя будет игнорировать!

Эдвина кивнула:

– Я все ломаю голову, к кому можно обратиться за подтверждением, что все исчезнувшие посещали проповеди Ундото. Подозреваю, что нам мог бы помочь Сэмпсон, но его слова, не подтвержденные другими, будут иметь мало веса – как и слова Лашории… – Она посмотрела мужу в глаза: – Зато другие… армейские и морские офицеры, которым охотно поверят… уже подтвердили, что все четверо пропавших мужчин посещали проповеди Ундото. Что, если мы найдем человека, который подтвердит, что четыре исчезнувшие молодые женщины – те, что есть в списке миссис Хардвик, – тоже ходили на проповеди? Миссис Шербрук сказала мне, что Кэтрин там бывала, а про остальных я еще не спрашивала.

Постучав пальцем по столешнице, Деклан нахмурился.

– Восемь из восьми… да, получилось бы веское доказательство, с таким не поспоришь! Скорее всего, так нам удастся подтвердить слова Лашории. – Он ненадолго отвернулся, а потом снова посмотрел Эдвине в глаза: – Времени у нас мало. Кого ты думаешь спросить?

– Раньше я думала обратиться к миссис Хичкок, но потом поняла, что ей в лучшем случае известно только об одной какой-то девушке, как и миссис Шербрук. Да и той девушки, которую она знает, возможно, нет в списке, поэтому вряд ли ее слова нам чем-нибудь помогут. Однако есть одна дама, чье слово имеет значительный вес; насколько я понимаю, в последние месяцы она не пропускала ни одной проповеди. Кроме того, она знает всех наших соотечественниц хотя бы в лицо… – Выждав немного, она пояснила: – Я имею в виду леди Холбрук!

Деклан поджал губы и покачал головой:

– Холбруку нельзя доверять!

– Я и не доверяю. Насколько я понимаю, прежде чем жена расскажет ему о моем визите, мы будем уже далеко.

Деклан поерзал на стуле, а потом с видимой неохотой спросил:

– Что ты предлагаешь?

– Ты хочешь сегодня же уехать. Наверное, нам придется вернуться на «Большой баклан»?

– И как можно скорее, – кивнул Деклан. – Как только закончим ужинать, Биллингс побежит в порт и предупредит экипаж. Затем он возьмет с собой нескольких человек в помощь, они наймут подводу и вернутся сюда. – Деклан посмотрел на Биллингса; тот отсалютовал ему. – Тем временем, – продолжал Деклан, – мы, все остальные, соберем свои вещи. Как только вернется Биллингс, отправимся на корабль.

Остальные закивали в знак согласия.

Эдвина решительно кивнула:

– Замечательно! Мы все успеем! – Она еще раз обдумала последние мелочи и повернулась к мужу: – Мы вместе подготовимся к отъезду. Пока вы будете перевозить наши вещи на корабль, Денч отвезет меня к дому губернатора. – Она посмотрела на часы. – Сейчас уже довольно поздно. Я не слышала, что сегодня намечается какой-то прием или бал; если бы что-то было запланировано, мне наверняка стало об этом известно. Скорее всего, леди Холбрук дома и примет меня. – Эдвина снова посмотрела Деклану в лицо. – Я скажу ей, что у тебя возникли какие-то срочные дела, поэтому мы спешно уезжаем, а поскольку ты занят приготовлениями, я заехала, чтобы попрощаться и поблагодарить их с губернатором за гостеприимство.

Деклан долго смотрел на жену, а потом ответил:

– По-моему, леди Холбрук полностью разделяет отношение мужа к исчезновениям. Как и губернатор, она считает, что в последних событиях нет ничего странного и о них не стоит упоминать. Как ты собираешься убедить ее светлость, что пропажа четырех молодых женщин каким-то образом связана с Ундото? Ведь она должна будет вспомнить, посещали они его проповеди или нет…

– Я вообще не собираюсь упоминать странные исчезновения. Спрошу ее только, известно ли ей, посещали ли те четыре женщины проповеди Ундото… ей придется подтвердить только одно! – Помолчав, она пояснила: – Во-первых, я заставлю ее признаться, что она знает всех уроженок Великобритании, которые там побывали. Тогда она уже не сможет утверждать, что не знает, были они там или нет.

Оба надолго замолчали.

– Я пойду с тобой. – Деклан с решительным видом выпрямился.

– Нельзя. – Он нахмурился, но Эдвина не отвела взгляда в сторону. – Не забывай о Холбруке! Если я приеду одна и попрошу леди Холбрук меня принять, она, скорее всего, примет меня одна. Даже если губернатор дома, мы с ним только поздороваемся, я сообщу о нашем скором отъезде, и он поспешит оставить нас наедине. Но если со мной придешь ты, Холбрук непременно задержится. А ведь нам нельзя тратить время впустую! С другой стороны, мне придется поговорить с леди Холбрук подробно, иначе не удастся навести ее на нужную тему.

Деклану явно не нравился ее замысел. Еще немного подумав, он произнес тоном, не терпящим возражения:

– Мы соберемся, Генри и остальные отвезут наш багаж в порт на подводе и перенесут его на «Большой баклан». Тем временем мы с тобой, Денч, Каррадерс, и Биллингс наймем экипаж и поедем к Холбрукам. Я буду ждать тебя в экипаже; хозяева ни о чем не догадаются. Биллингс проводит тебя до ворот. Ты войдешь одна, побеседуешь с леди Холбрук, вытянешь из нее все, что можно, вернешься к экипажу, и мы поедем прямо в порт.

Эдвина задумалась. Хотя она не испытывала никакой неуверенности по поводу позднего визита к общительной леди Холбрук, не было никаких сомнений в том, что она будет чувствовать себя гораздо спокойнее по пути туда, а потом и в порт, если рядом с ней будет Деклан. Он, несомненно, возьмет с собой кинжал; когда они вернулись домой, он отдал его Генри, чтобы тот его почистил, но сейчас кинжал в ножнах лежал на столе в передней.

До вчерашнего вечера она не представляла себе, как Деклан выглядит в настоящем бою. Хотя в темных, узких закоулках у нее не было возможности полюбоваться его стилем, того, что она видела, оказалось более чем достаточно, чтобы она поняла: владеть кинжалом ее муж умеет.

Зная, что он ждет ее в экипаже, она будет держаться гораздо увереннее, в последний раз перед отъездом из Фритауна испытывая судьбу.

Она с улыбкой посмотрела ему в глаза и кивнула:

– Превосходный план!

Он хмыкнул, но склонил голову, словно закрепляя их договоренность. Потом принялся раздавать приказы подчиненным.

Встав из-за стола, Эдвина радостно улыбнулась, следом за остальными вышла из столовой и принялась укладывать вещи.

Два с половиной часа спустя, по-прежнему облаченная в свое синее дорожное платье, Эдвина вышла из наемного экипажа у ворот временной резиденции губернатора. Биллингс помог ей спуститься и подвел к воротам, где скучал солдат-часовой.

Королевским тоном она объявила:

– Леди Эдвина Фробишер желает видеть леди Холбрук.

Солдат вытянулся по стойке «смирно», отдал честь и распахнул перед ней ворота.

Поймав ее взгляд, Биллингс почтительно склонил голову и вернулся к экипажу.