Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жужжание вентиляционной системы прекратилось. В комнате стало настолько тихо, что через окно чердака доносился шум моря. Кто здесь живет? Все выглядело новым. В раковине ни пятнышка. В душе ни волоска. Казалось, комнатой не пользовались, однако она существовала – и ждала. Чего? «Он создал это для себя, – подумала София. – Но зачем? Может, спросить у него?» Эта мысль вызвала у нее легкую дурноту, и где-то глубоко в мозгу прожужжало предостережение.
Это его тайна.
«Облава, – решила София. – Ну конечно. Это его укрытие на случай, если нагрянет полиция. Естественно, что он хочет держать его в тайне. Должно быть так, никакого другого логического объяснения нет».
* * *
Три дня подготовки, почти не смыкая глаз. Однако, невзирая на безумный рабочий график, раздоры в группе словно ветром сдуло. У персонала не было времени на написание рапортов или пререкания, ведь приезжает Альвин Юде!
Когда на третий день в поместье въехал автомобиль Освальда, София стояла возле окна офиса и смотрела из-за жалюзи. Освальд вышел из машины и бросил ключи охраннику. Затем вышел Альвин. По сравнению с Освальдом он выглядел маленьким и щуплым. Кончики волос у него были выкрашены в яркий лиловый цвет, и даже с ее места виднелись прорехи на джинсах. Не возникало никаких сомнений в том, что это Альвин. «Надо же, какая удача, что я здесь и смогу с ним познакомиться, – подумала София. – На любой другой работе такого не случилось бы».
А познакомятся они обязательно. За этим она уж как-нибудь проследит.
* * *
Все изменилось. Персонал разговаривал почти исключительно об Альвине.
– Я его видела…
– Он со мной поздоровался…
– Боже, как он красив!..
Правила на время забыли. Люди обрели сон и длинные перерывы на ужин, проходивших программу «Покаяние» распустили, и они вновь стали частью группы. Освальд, пребывавший в отличном настроении, постоянно находился рядом с Альвином. Они ездили по острову на мотоциклах Освальда, слушали музыку в его личной комнате и даже играли в волейбол с несколькими парнями из персонала.
Какое-то время все казалось таким же, как вначале, когда София приехала на остров в первый раз. Когда было время смотреть на море, дышать свежим воздухом и ощущать, что ты – часть чего-то намного большего и важного, чем скучная жизнь среднего шведа на материке.
«Все будет хорошо, – думала она. – Теперь, когда с нами Альвин, ничто не может пойти не так».
* * *
Мы сидим в одном из трех имеющихся на огромной территории гостевых домов.
Он поспешно увел меня сюда, подальше от удивленных взглядов охранника и от любопытных глаз в освещенных окнах виллы.
Я думаю о том, что мне нравится это место. Роскошная вилла, огромные газоны, охранник и ворота. Здесь чувствуется стиль, отрицать это невозможно.
Он смотрит на меня очень серьезно, пытается выглядеть строгим, но в его притворном взгляде сквозит беспокойство.
Он смертельно напуган.
«Неужели с возрастом я буду выглядеть так же?» – думаю я, с отвращением глядя на его потрепанное лицо.
Решаю, что все-таки пошел в мать.
Слава богу.
– Фредрик, ты ведь понимаешь, что я должен связаться со шведскими властями, – начинает он. – Все же думают, что ты мертв.
– Это к лучшему, – отвечаю я. – Меня даже похоронили.
– Здесь нет ничего смешного, – говорит он. – Ты находишься в ужасной ситуации.
– Ты тоже, – огрызаюсь я в ответ. – Не думаю, что тебе следует с кем-либо связываться. Иначе ты сильно усложнишь себе жизнь.
– Вот как? Почему же?
– Потому что тогда станет известно, что ты – мой отец. А потом по Интернету распространятся фотографии, которые вы сделали на чердаке…
Он ерзает на стуле.
Я обдумываю, не рассказать ли ему, что помню все. Темноту подвала. Угрозы и побои. Но у него такой удручающе жалкий вид… Я ожидал значительно большего сопротивления. Видимо, его мучает совесть. Возможно, он ждал этого мгновения. Того, что судьба его настигнет.
– Значит, ты приезжаешь сюда и угрожаешь мне?.. Что тебе, собственно, надо? Денег?
Я качаю головой. Сижу молча, выжидая, пока до него все дойдет. Последствия. Наконец говорю:
– Ты все-таки мой отец. И мне нужна всего лишь новая жизнь.
Освальд стоял в дверях офиса – одной ногой в коридоре, чтобы снова уйти.
София знала, что он придет. Сидела и со страхом ждала этого.
– Мона будет прыгать с Дьяволовой скалы, – сказал он. – Тебе известно почему.
С момента приезда на остров Альвина Освальд ходил с ним, как приклеенный. Представлялось совершенно немыслимым, что он покинет звезду ради того, чтобы наблюдать за наказанием члена персонала, которого считал таким невзрачным и никчемным, как Мону Однако София знала, почему та вдруг обрела такое значение и почему Освальд здесь.
Она посмотрела в окно. Был холодный и ветреный осенний день. Во дворе кружились листья и ветки. Небо заволокло тучами, у моря ветер просто бушевал.
– Сэр, не можем ли мы наказать ее как-то иначе? Там такой сильный ветер, и после ужина стемнеет…
Освальд зашел в офис и подошел к ее письменному столу. На мгновение ей подумалось, что он бросится на нее. София понимала, что это лишь игра воображения, но его поза напоминала приготовившегося к атаке хищного зверя.
– Холодно в воде… Вот оно что… Разве море замерзло?
– Нет-нет.
– Значит, там есть вода, куда она сможет прыгнуть?
– Разумеется, да.
– И мы не лишились всех наших фонариков?
– Нет, думаю, нет.
– Тогда эта баба должна прыгнуть за то, что совершила. Ты меня слышишь?
Освальд уже перешел на крик. Сила его голоса заставила ее отступить на шаг, и она ударилась спиной о книжные полки позади стола. Вытянула вперед сцепленные руки и уставилась в пол, стараясь принять покорный вид. Не возражать ему. Не провоцировать. Прижалась спиной к полкам. Он приблизился на шаг. Теперь уже опасно близко. С грохотом ударил кулаком по столу. Ее держатель для ручек перевернулся, и ручки полетели во все стороны. Стакан с водой задрожал, но устоял. София почти не смела дышать; стояла, замерев и уставившись в пол.
– Мне надоели твои бесконечные возражения. Понимаешь?
– Я понимаю, я не буду…
– Вот именно. Ты больше не будешь возражать мне ни единого чертового раза.
Ни о каком диалоге не могло быть и речи. Хватило бы рассердившего его выражения лица или неправильно выбранного слова, и он снова накинулся бы на нее. Ей требовалось поскорее убраться из офиса, поскольку в воздухе начал кончаться кислород.