Северное море.

Воды его холодны в любое время года. Нет в нем ни разноцветных кораллов, ни ярких рыбок, берег не может похвастаться причудливыми ракушками. Только перловицы двустворчатых моллюсков, тина да бурые водоросли.

Пронизывающий ветер хлещет по щекам, серое небо, серые волны.

Но море прекрасно в своей первозданности…

Нам удивительно повезло с погодой, не было ни дождя, ни тумана. Я вглядывалась в очертания Мариестада. Порт вырос в несколько раз. Репарации не были потрачены напрасно. Фредерик Белами, вне всякого сомнения, – превосходный управленец.

– Вы были в Норд-Адер, герцогиня? – подошел ко мне северный герцог.

Он любезно предоставил мне и моей свите свой корабль. Зачем отказываться? Сэкономила короне денег. «Скряга», – смеялся Роланд.

– Никогда, герцог, – ответила я.

Герцогиня вон Редлих никогда не была в Норд-Адер…

В Мариестаде мы не планировали пробыть долго. Несколько часов – и самолет герцога вылетит в Саомар. Опять-таки экономия. А вот обратно нас доставит воздушный флот Такессии.

– Жаль, что вы не можете задержаться. Я показал бы вам север Союза. – Мне не жаль.

Слишком свежи воспоминания о гибели дорогих людей, слишком больно смотреть на показавшийся госпиталь. Будто снова я сижу на кухне с Домиником, будто Клэр смотрит на Жана, и любовь делает из простушки красавицу, будто Анаис ласково гладит меня по плечу. Она стала мне второй матерью за те бесконечно долгие месяцы…

И никого я не смогла уберечь.

– Жаль, – тихо соврала я, улыбнулась мужчине и направилась в каюту, к маме.

Прощание с королевской семьей вышло и смешным и очень трогательным. Племянники, маленькие человечки, всего-то по три года, а поняли. Горько плакали, пока слуги укладывали чемоданы в машины. Мама взяла Эльсу, а я обнимала Оскара. Он размазывал слезы грязными ручонками и был так жалок, что у меня возникло желание бросить эту глупую затею с поездкой и остаться в Такессии.

– Женщины, – закатил глаза Роланд.

И тут я вспомнила, что я в первую очередь кузина короля и лицо королевства, и только потом – женщина. Пришлось, скрепя сердце, отдать малыша на руки няньке, поцеловать Аманду и быстро сесть в автомобиль, пока не передумала.

А еще я оставила Серебряного с семьей.

В ночь перед отъездом гладила его и упрашивала не следовать за мной, а охранять малышей. По всей видимости, мне это удалось. Потому что вчера я сильно оцарапала руку о металлический штырь, с которого слетела заглушка. На него я налетела, когда корабль качнуло. Выступила кровь, но ирбис не пришел. И теперь мою ладонь украшала белая повязка: ранка оказалась довольно глубокой.

– Родная, тебе плохо? – заявила с порога мама.

– Замерзла, – успокоила ее я, – мы у берега. Ты хотела бы зайти в университет или в мэрию? – Увидеть имя папы в числе погибших – вот что я подразумевала.

– Нет, – прошептала она, – не хочу.

Обняла ее крепко и поцеловала.

Когда родились малыши, мама примерила на себя роль бабушки. И так прониклась, что увлеклась вязанием. Причем вязала она не только носки и шапочки, но и очень красивые шали. Мы с Мэнди щеголяли обновками по вечерам.

Я действительно немного замерзла и взяла разноцветный платок – укрыть плечи.

Вот такое странное увлечение было у профессора химии и научного руководителя большинства проектов моего института.

А может быть, есть что-то общее между формулами и схемами вязания?

На пристани нас встретили автомобили. Мсье Сусс уговорил нас посетить его дом, чтобы как следует отдохнуть и пообедать. Тео стоял рядом и смотрел на меня очень выразительно – я согласилась. Со мной пятеро здоровых мужчин, о них нужно заботиться.

Я ехала с мамой и Тео, остальные сопровождающие заняли еще две машины. Мама сидела, уткнувшись в ладони, а я заставила себя смотреть на отстроенный заново город. Взгляд мой зацепился за одну из витрин.

– Остановитесь, пожалуйста! – попросила я и открыла дверь.

Тео выбежал вперед, а мама недоуменно смотрела на меня.

«Николи», – прочитала я витиеватую надпись над входом в огромный магазин.

В витрине были выставлены драгоценности – я удивилась столь странному совпадению.

– Можем ехать, – вернулась я в машину.

Кортеж герцога не заметил заминки.

Особняк северного герцога располагался напротив мэрии, рядом с восстановленным храмом Святого Франциска. Небольшое ярко-синее здание, абсолютно новое.

Я помню: здесь были руины.

Слуги накрыли стол менее чем за пятнадцать минут, за это время мы успели освежиться.

– У вас чудесный дом, Ваша светлость, – улыбнулась я мужчине.

– Я рад, что вам нравится, – вернул он улыбку, – старый дом нашей семьи находился в нескольких километрах западнее Мариестада, и от него, к сожалению, ничего не осталось.

– Очень жаль, – сказала мама.

– Война. – Он развел руками. – Когда мы оценили ущерб города, я принял решение не тратить средства на реконструкцию поместья – ведь его, по сути, уже не осталось, – и занял этот милый особняк.

– Уверена, жители Норд-Адер смогли оценить ваш благородный поступок, мсье Донат, – ответила я.

– Надеюсь; в любом случае, я живу рядом с самим Франциском, его расположение я уже заслужил. – Северный герцог помимо прочих достоинств обладал отличным чувством юмора.

– И его сестры, – добавила я. – Святая Амелия просто обязана благословить вас и ваших чудесных дочерей.

– Не помешало бы, – нахмурился герцог, – особенно младшей… – это замечание удивило меня, но спрашивать подробности я постеснялась. Не настолько близко мы были знакомы.

Мы тепло попрощались, герцог проводил нас до самого самолета. Дорога до столицы заняла четыре дня потому, что мы останавливались для дозаправки и отдыха. Маленькие гостиницы, в которых нам довелось ночевать, были одинаково светлыми и уютными.

Почти прибыли, я с замирающим сердцем смотрела на столицу. Вот площадь Святого Франциска, от которой лучами расходятся улицы, вот храмы, вот малый королевский дворец. А вот и Муара, которая извилистой лентой разрезает ровную геометрию улиц.

На площадке нас уже встречали. Мсье Белами заранее позаботился о встрече важных гостей, и молодой дипломат, которого назначили ответственным за визит, подошел к самолету.

– Мадмуазель, мадам, – поклонился нам мужчина, – меня зовут Густав Энри. Рад приветствовать вас в столице Союза Объединенных Герцогств.

Лицо его показалось мне знакомым, но где я могла его видеть, так и не вспомнила.