Так получилось что из трех эскадрилий «Стилетто» после орбитального удара по космодрому и едва не завершившейся трагедией штурмовки, в строю осталось одиннадцать машин.

Вадим вылетел без ведомого, он вообще определил для себя, что станет действовать в отрыве от группы.

Сообщать Сабурову о принятом решении галакткапитан воздержался. Все же майор не настолько доверяет ему, чтобы заранее одобрить рискованную акцию.

Рощин со своей стороны, проанализировав опыт прошлой схватки, не стал указывать командиру на очередную тактическую ошибку в плане предстоящей операции.

Устраню сам… – Мысленно решил он. С истребителями Роя, что барражировали в районе пробоины, ребята справятся без его участия, Вадима беспокоила вторая ремонтная платформа. Во время прошлого вылета он пропустил момент появления истребителей противника, но зафиксировал приблизительную точку их старта. После катапультирования у него оказалось достаточно времени на анализ врезавшихся в память сигнатур, и, как думалось галакткапитану, он вычислил тот сегмент, откуда стартовали машины противника.

Информировать Сабурова, нервировать его перед боем, Рощин не стал, но в определенный момент «откололся» от строя, уводя свой «Стилетто» в сторону от рассчитанного курса.

– Майор, действуй по плану. – Передал Вадим по мнемонической связи. – Я прикрою группу от возможной атаки.

Ответа не последовало, впрочем, галакткапитан и не ждал его.

Его «Стилетто» двигался в режиме «тень», огибая уцелевшую после прошлой штурмовки платформу по широкой дуге, чтобы раньше времени не светиться перед сканерами противника.

Какие чувства он испытывал?

По-человечески было страшновато. Во время боев в скоплении О'Хара тактика аэрокосмических подразделений коренным образом отличалась от сегодняшней: схватки носили ожесточенный, но скоротечный характер, действовать в одиночку против превосходящих сил противника Рощину довелось лишь раз, да и то, он в любой момент мог ускользнуть в гиперсферу, и это обстоятельство придавало уверенности…

…Платформа внезапно окуталась уже знакомыми, кажущимися мутными гейзерами.

Мгновенный выброс миллионов металлических частиц означал лишь одно – группу Сабурова обнаружили.

Внимание Вадима сосредоточилось на показаниях сканеров, в прицеле которых находился небольшой (относительно масштабов платформы) клиновидный сегмент, зажатый между двумя выступами надстроек.

По другую сторону исполинского сооружения завязался бой между барражировавшими в районе пробоины истребителями и группой «Стилетто» расчищавших путь штурмовикам. Атака Сабурова велась с направления, где во время прошлого боя было уничтожено большинство управляющих кристаллами электромагнитных генераторов.

Есть…

На фоне распознанного вакуум-дока платформы обозначилось двадцать две сигнатуры истребителей Роя – резервная группа прикрытия, ожидавшая команды на старт в энергосберегающем режиме.

В первый момент Вадиму стало не по себе. Он все рассчитал верно, понял противника, сумел мысленно одержать верх в тактическом противостоянии, и в итоге, что дала его правота?

Один против двух десятков вражеских машин?

Вадим ментальным усилием отбросил лишние сейчас мысли. Он предполагал, на какой риск идет, и был готов действовать, не дав противнику получить явного численного преимущества в космосе.

Истребитель Рощина изменил курс, входя в сферу вражеского сканирования, Вадим сознательно отключил вуаль фантом-генераторов, ожидая предсказуемой реакции со стороны защитных систем диска.

Он не ошибся: из сотен «сопел», расположенных по периметру вакуум-дока, навстречу одинокому «Стилетто» выметнуло миллионы кристаллических частиц, но тут же в образованной ими защитной вуали образовался свободный стартовый коридор. Еще мгновенье и через брешь в защите на простор космического пространства вырвался первый истребитель Роя – ведущая машина группы.

Противник немедленно начал атаку, но теперь грозная механоформа не представляла для галакткапитана столь серьезной опасности, как некоторое время назад, когда Рощину пришлось пилотировать «Х-Страйкер».

«Стилетто» превосходил машины, разработанные на Корпоративной Окраине, по всем характеристикам. Вадим даже не почувствовал перегрузки, когда мгновенным включением корректирующих двигателей создал боковое смещение, выйдя из-под «лобового» огня атакующей его машины, и разминувшись с ведущим группы противника оказался в узком тоннелеобразном проходе – теперь «Стилетто» не снижая скорости несся по «стартовому коридору» оставленному защитными микрочастицами для собственных машин.

Прямой как стрела тоннель оканчивался открытым зевом вакуум-дока.

Вадим успел заметить две стартовые платформы, над которыми парили в ожидании сигнала, истребители противника, в следующий миг, подчиняясь мнемоническому приказу с внешних пилонов «Стилетто» рванулись, обгоняя корабль два десятка выпущенных залпом ракет.

Рощину было некогда наблюдать за результатами произведенного залпа, – его машина отвернула, избегая лобового столкновения с конструкциями надстроек, и филигранно вписалась в двадцатиметровый зазор между щитом кристаллических микромашин, соединяющихся сейчас в подобие скорлупы – особого вида брони, непробиваемого для лазеров и маломощных кинетических орудий.

Двадцатиметровая прослойка чистого пространства между истинной броней «диска» и «ложным корпусом», образованным кристаллическими частицами Роя, была необходима, для осуществления сложных перестроений частиц, и Вадиму потребовалось все мужество, чтобы вести «Стилетто» в узком пространстве, одновременно ища выход из создавшегося положения.

Позади, за кормой истребителя, сегмент атакованной платформы содрогался от взрывов, слева, за плотным построением кристаллов угадывались сигнатуры десятка механоформ, приближающихся со стороны открытого космоса.

Вадим вел «Стиллето», одновременно решая две задачи: как вырваться из узкого пространства и уйти при этом из-под атаки десяти машин противника? О механоформах, пытавшихся стартовать из вакуум-дока, можно забыть, вряд ли они вырвались оттуда, новая группа истребителей скорее всего осуществляла прикрытие базового корабля с иного направления, и была срочно брошена на перехват, хотя легче от этого не становилось.

Сплошная антрацитово-черная закрученная плоскими спиралями стена, отсекающая его от открытого пространства, казалась бесконечной, Рощин понимал, что стоит всего лишь перефокусировать управляющие электромагнитные генераторы, «прижать» частицы Роя к истинной броне и ему не поздоровиться.

Истребители приближались.

Они не отставали, напротив их скорость даже превышала ту, с которой шел «Стилетто» галакткапитана.

Мысль сработала на уровне интуиции – Вадим постоянно фиксировал сигнатуры электромагнитных генераторов, выстраивающих кристаллы в определенную конфигурацию. Огня по источникам электромагнитного поля он не вел, понимая, что, нарушив построение кристаллов, он тут же поплатится за это столкновением с микрочастицами, но приближающиеся истребители противника подсказали интуитивно найденное решение.