Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Настоящая. Каменная. Как вы это делаете, Виктор Кириллович? Почему руки не ломаются?
Он был одет в темно-серый костюм с галстуком. Короткая аккуратная стрижка. Подтянутый и спортивный. Военная выправка. Ага, я кажется начинаю догадываться, откуда он.
— Тренировка специальная нужна, — ответил я. — И настрой на успех. А вы из какого отдела? Вернее, управления? Пятое или четвертое?
Лицо у мужчины улыбчивое. Но при необходимости он мгновенно посуровел. Как сейчас, например. Улыбку как ветром сдуло. Он стал похож на бульдога, у которого отобрали кость.
— Пятое управление. А откуда вы узнали?
Я пожал плечами.
— В вас за версту можно угадать военного. Поэтому нетрудно догадаться.
Воловников продолжал сверлить меня подозрительным взглядом. Как будто шпиона поймал. Наконец, расслабился.
— Ладно, один ноль в твою пользу, юноша. Да, я действительно из КГБ. Капитан госбезопасности. И я пришел поговорить с тобой.
Он указал на дом.
— Может, зайдем? Мне нужно кое-какие бумаги тебе показать.
Даже так? Это интересно.
Мы зашли в дом. Уселись за столом. В руках у Воловникова, как по волшебству, появилась папка с документами. Он раскрыл ее. Прочитал. Снова улыбнулся мне.
— Тут немножко материалов про вас, юноша. Вы с недавнего времени очень заинтересовали нас.
Угу, как же иначе. Это с какого?
— Когда выступил на соревнованиях? — спросил я. — Или когда поселился в лесу?
Воловников кивнул.
— Вот-вот. Мы всех каратистов взяли под наблюдение. А когда никому неизвестный белый пояс вдруг добрался до полуфинала. И чуть не победил. У многих появились вопросы. Потом аскетичная жизнь в лесу. Это, я вам скажу, и вовсе… нечто небывалое.
Он перелистнул бумажки.
— И вот это. Спасение людей во время пожара. Прямо дядя Степа великан. Мы говорили со специалистами. Они все уверяют, что выжить в том месте, откуда вы вывели людей, невозможно.
Капитан захлопнул папку. Огляделся.
— Кстати, вас представили к награде. За проявленное мужество. Поздравляю. Вот только скажите, Ермолов, кто вы такой?
Мда уж. Никогда не думал, что из-за карате окажусь под колпаком.
— А что в этом противозаконного? — спросил я. — Из того, что вы сейчас перечислили? Я ведь ничего не нарушил?
Воловников покачал головой.
— Нет, конечно. Разве что, по мелочи. Разведение костров, проживание на территории заповедника. Без ведома госорганов. Представление ложных данных о прохождении практики. Ерунда, одним словом.
Он по-прежнему улыбался. Но глаза холодные и неподвижные.
Все ясно. В случае чего, эта мелочь превратится в большие проблемы.
Мне надоели эти игры.
— Что вы хотите? — спросил я. — Я не иностранный шпион. Просто парень, который хочет развиваться. Для себя.
Воловников перестал улыбаться.
— В том-то и проблема. В нашей стране люди должны развиваться для народа. На пользу общества. И не под влиянием восточной философии. А в соответствии с принципами марксизма-ленинизма.
Я не стал спорить.
— Разве это противоречит друг другу? Пользу можно принести в любой форме. Например, эта восточная философия помогла мне. Спасти людей во время пожара.
Капитан поморщился.
— Слушай, Ермолов. Давай не будем толочь воду в решете. Парень ты неглупый, как я вижу. Я тоже буду с тобой откровенен. Короче, расклад такой.
Он помолчал, нахмурил брови.
— Мы предлагаем тебе сотрудничество. И покровительство. Не спеши отказываться. Ты не поверишь, сколько ваших на самом деле уже сотрудничают с нами. Не ты первый. Не ты последний.
Ага, какое прекрасное предложение. Я должен восхититься. Слюни пустить от восторга?
— Меня это не интересует, — тут же ответил я. — Я же говорю. Хочу просто развиваться в карате. И никого не трогать.
Воловников ухмыльнулся.
— Карате — это спорт. И восточная философия, как ты сам сказал. Ты не сможешь вечно заниматься им в лесу. Ты должен будешь общаться с людьми. А тогда тебе обязательно понадобится наша поддержка. Это не вербовка, Витя. Это сотрудничество. Взаимовыгодное.
Я покачал головой. Но капитан тертый калач. Наверняка, не одну вербовку провел. Он собрал документы и поднялся.
— Я еще не ставлю точку. А запятую. В нашей с тобой беседе, — достал из кармана пиджака визитку. Положил на стол. — Если передумаешь, звони. В любое время.
Он вышел. Не прощаясь. Двигался бесшумно. Я даже шагов во дворе не слышал.
Посидел немного. Посмотрел на прямоугольник картона. Сначала думал порвать. Потом убрал в сумку с документами.
Вышел на улицу. В темноте пели сверчки. Над лампочкой у двери кружили мотыльки.
Продолжил тренировку. Постарался отвлечься от посторонних мыслей.
Это не удалось. Чертов капитан госбезопасности здорово меня встряхнул. Против воли я думал, чего он сюда явился.
Чтобы отвлечься, я устроил себе нечто вроде водопада. Набрал два ведра с холодной водой.
Разделся. Вылил на себя. Одно за другим. Отряхнулся, как собака.
Вот теперь все лишние мысли исчезли. Я доделал тренировку. И лег спать.
Утром я встал засветло. Как привык. Сначала сделал пробежку. Минут на сорок. Потом провел занятия. Десять кругов силовых, как обычно. И ударные.
Потом опять облился ледяной водой. Собрался и поехал в город. Взял сумку с ги. Рюкзак с вещами.
У меня полно дел в универе. В общаге. И надо, наконец, заглянуть к Щепкину в спортзал. Проведать, как там дела.
Но все эти планы еще в универе чуть не порушились. Когда я закончил и вышел на улицу, то столкнулся с Юлей. Она как раз шла с подругами.
Я ее даже не заметил сначала. Шел задумчивый. Анализировал вчерашнюю схватку. С дружками Нокина.
Мне не понравилось, что один меня зацепил. Значит, моя защита хромает. Или я двигался слишком медленно.
С другой стороны, у меня сейчас жесткое карате. Силовое. Совсем не мягкое и тягучее.
Значит, я должен уметь защищаться. Жестко блокировать удары противника. Принимать самые сильные его атаки. И отбивать их.
В итоге, мне надо включить в тренировки приемы обороны. Пожестче. Чтобы одновременно помогали отбить атаку. И наносили противнику вред.
— Витя, это ты? — знакомый женский голос.
Я недоуменно оглянулся. Ох ты, это же Юля. Зеленоглазая симпа. Она еще больше похорошела.
— Юля?
Рядом с девушкой ее подруги. Одну я знаю. Высокая и смуглая Вика. Другую вижу впервые.
— Что с тобой случилось? — Юля подошла ближе. — Ты такой загорелый. Возмужавший. Я тебя не узнала.
Ее подруги с любопытством осматривали меня.
— Наверное, в Сочи загорал, — предположила Вика.
Юля с неудовольствием оглянулась на подруг. Она была в белом платье. Подол внизу надувался, как колокол. Волосы подоткнуты заколкой. Девушка махнула рукой.
— Идите, девчонки. Я сейчас догоню.
Подруги кинули на меня прощальные взгляды и удалились. Хотя явно не прочь остаться. И продолжить общение.
Юля подошла ближе. Потрогала