С «Орла» сразу последовало распоряжение на «Днепр» и «Терек» выделить высадочные средства и людей для Небогатова. С обоих вспомогательных крейсеров незамедлительно начали спускать катера и баркасы, уже на плаву быстро комплектуя их командами. Не дожидаясь их подхода, старые броненосцы обогнали колонну застопоривших машины пароходов-крейсеров и продолжали удаляться на восток, все так же стреляя по своим целям. Так что сформированному буквально за четверть часа каравану катеров и гребных судов, включавшему в себя все баркасы с «Лизком-бей», пришлось их догонять. Но слабенькие машины катеров, тянувших по две-три шлюпки, едва выгребали по весьма чувствительной для них зыби, из-за чего на преодоление семи миль, отделявших точку их спуска на воду от рейда, потратили более часа.

За это время все батареи района Када были уже подавлены или перестали представлять реальную опасность, и Небогатов начинал нервничать из-за задержки с полноценным осмотром судов на рейде. Слепой обстрел шрапнелью всей территории гавани не давал гарантии, что к стоявшим на стоянке таможни пароходам никто не рискнет приблизиться из порта и не испортит хотя бы их механизмы. В подтверждение этого на одном из транспортов начался пожар, то ли от нашего шального снаряда, то ли от действий японцев.

К моменту, когда истребители были вынуждены отказаться от прорыва с ходу во внутреннюю акваторию залива из-за плотного японского заградительного огня, все укрепления района Юра, кроме батарей на косе в самом проходе, оказались уже под быстро набиравшим силу обстрелом из орудий всех калибров. Тут подали голос и батареи Токушимы, открыв огонь по крейсерам Добротворского. Поскольку весь этот остров находился в секторах обстрела носовых плутонгов и башен правого борта отрядов как Йессена, так и Рожественского, по нему сразу же открыли огонь. Но, едва пристрелявшись, пришлось резко менять курс, разворачивая броненосные отряды на восток-северо-восток, чтобы иметь возможность бить по нему уже полными бортовыми залпами. Район Юра к этому времени начал заметно сдавать под нашим огнем.

Вообще, невзирая на солидные калибры и большую численность стволов на японских береговых укреплениях, русский флот имел подавляющее превосходство в огневой производительности. К тому же японцы ничем не могли защититься от шрапнели, и это явно сказывалось. Залпы с берега стали реже. Участвующих в них орудий становилось все меньше, а разброс снарядов в этих залпах все больше.

Видя это, Рожественский приказал передать Йессену, чтобы после разворота на следующий боевой галс он снизил ход, для гарантированного подавления огневых точек на Токушиме еще до того, как ему придется в очередной раз разворачиваться для смены стреляющего борта. Время уходило, а нужно было обеспечить проводку в залив быстроходных пароходов-крейсеров с десантом.

Видя начатый Добротворским и Матусевичем второй рывок к проливу Китан, Рожественский рассчитывал, что миноносцы и крейсера в этот раз все же смогут его проскочить и уйти по возможности дальше в залив, чтобы препятствовать минированию фарватеров и обеспечить безопасность прохода кораблей Йессена и больших вспомогательных крейсеров уже с той стороны. Судя по заметно ослабшей японской стрельбе, шансы на прорыв у наших легких сил были вполне приличные. Их просто нечем было теперь остановить. А додавить еще не замолчавшие батареи было уже делом техники. Под перекрестным сосредоточенным огнем они при любом раскладе не смогут продержаться дольше получаса.

В 04:52 Йессен находился всего в двадцати пяти кабельтовых западнее мыса Арида и менее чем в миле южнее Токушимы. Его отряд только что довернул вправо, ложась на курс сто пять градусов. В этот момент по головному «Ушакову» открыли огонь сразу три тяжелые батареи с мыса Арида и восточнее его. Они быстро добились накрытий, но попаданий пока не было. Одна из батарей на самом мысу была гаубичной, и ее залпы ложились с большим разбросом, но две другие, четырехорудийные, размещавшиеся милях в полутора от береговой черты, имели очень серьезный калибр и стреляли неприятно метко.

Оказавшись под перекрестным огнем с Токушимы слева и с укрепленного района Када с носовых углов, передовой отряд поддержки еще какое-то время продолжал следовать прежним курсом, не желая снижать резким маневрированием эффективности своего бортового огня. Причем японские позиции на мысе Арида все это время могли обстреливать только «Жемчуг», находившийся в трех с половиной милях южнее, три истребителя капитана второго ранга Матусевича, только что показавшиеся из дымки и приближавшиеся к устью реки Кино с северо-запада, да пара носовых трехдюймовок и стодвадцаток нестрелявшего правого борта самого «Ушакова». Броненосцы Рожественского и Небогатова были пока слишком далеко. К тому же они оказались связаны боем еще и с фортами района Тамагошима и не имели возможности прикрыть своих меньших собратьев.

Под таким малодейственным огнем японцы на мысе Арида чувствовали себя вполне комфортно, продолжая точно и довольно часто укладывать двухорудийные залпы вокруг «Ушакова», а в случае перелетов – в опасной близости от шедших следом «Сенявина» и «Апраксина». Вскоре «Сенявин» получил прямое попадание в только восстановленную после прорыва через Симоносекский пролив среднекалиберную батарею левого борта, которое снова полностью вывело ее из строя и вызвало сильный пожар. Однако броненосец сохранил свое место в строю. В то же время сам «Жемчуг» был взят под обстрел с еще одной открывшейся гаубичной батареи, размещавшейся немного восточнее мыса Арида. Она стреляла двухорудийными залпами с предельной для себя дистанции, но уже третьим залпом накрыла крейсер.

Капитан второго ранга Левицкий, видя, что с рейда Вакаямы и большой стоянки севернее этого порта ни одно судно не пытается улизнуть, а находящимся в полутора милях у него за кормой большим вспомогательным крейсерам ничего не угрожает, начал левый разворот, чтобы выйти из-под накрытий и приблизиться к японским батареям. Одновременно с ним и Йессен начал разворот через левый борт, при этом все корабли его отряда ворочали одновременно, так что «Дмитрий Донской» оказался головным в колонне. Этот резкий маневр на время вывел их из-под огня, но и им самим удалось возобновить обстрел только после его завершения.

Вся передовая группа поддержки завершила разворот в 05:10. Теперь замыкавший колонну «Адмирал Ушаков» был всего на двенадцать кабельтовых западнее мыса Арида и примерно в миле к югу от восточной оконечности острова Тарушима. Сразу после завершения маневра легли на курс 262є, возобновив бомбардировку уже известных японских позиций на Токушиме.

Небольшая дистанция позволяла вести достаточно точный огонь, даже используя ослабленные заряды при стрельбе из главного калибра малых броненосцев. Ход пока не сбавляли, чтобы скорее выйти из-под снарядов с батарей района Када. При этом японские пушки у мыса Арида, оказавшиеся теперь за кормой, по-прежнему игнорировались. Впрочем, их вскоре начали обстреливать броненосцы Небогатова. Поскольку Йессен от них уходил, а Небогатов наоборот приближался, быстро добившись накрытий, японцы были вынуждены сменить цели, что, несомненно, избавило малые броненосцы от новых повреждений, в то время как их огонь с прямой наводки по укреплениям Токушимы даже из изрядно расстрелянных десятидюймовых орудий производил просто опустошающее воздействие. К этому добавлялись подавляющий огонь шрапнелью и частая стрельба стодвадцатимиллиметровыми гранатами.