Ленину Лондон запомнился многими важными событиями его жизни: «Из всех мест моего скитания я бы выбрал Лондон или Женеву», – писал он.

Одновременно с Лениным в Лондоне жила и известная в истории русского терроризма Вера Засулич, «прославившаяся» попыткой убийства петербургского градоначальника. Как ни удивительно, но суд присяжных оправдал ее; впоследствии она отказалась от террористических методов и осуждала их. Засулич эмигрировала в Швейцарию, но бывала в России и участвовала в подпольной деятельности. В 1894– 1897 гг. жила в Лондоне на Риджент-сквер, дом № 2 (2, Regent Square), потом в основном в Швейцарии. После 1905 г. вернулась в Россию, отошла от активной политической деятельности, осуждала большевиков, считая, что они создали зеркальное отражение царского режима, а на его месте «стоит отвратительное громогласно лгущее, властвующее меньшинство и под ним громадное вымирающее от голода, вырождающееся с заткнутым ртом большинство»[167].

Другим известным политическим эмигрантом был соратник Ленина Лев Троцкий, попавший в Лондон после побега из сибирской ссылки. Он приехал осенью 1902 г. и явился прямо к Ленину на Холфорд-стрит. Он вспоминал: «Дверь мне открыла Надежда Константиновна, которую, надо думать, я своим стуком поднял с постели. Час был ранний, и всякий более привычный к культурному общежитию человек посидел бы спокойно на вокзале час-два, вместо того, чтобы ни свет, ни заря стучаться в чужие двери. Но я еще был полон зарядом своего побега из Верхоленска… Ленин находился еще в постели, и на лице его приветливость сочеталась с законным недоумением. В таких условиях произошло наше первое с ним свидание и первый разговор»[168]. На следующий день Троцкий совершил с Владимиром Ильичом большую прогулку по Лондону, Ленин показывал ему «Вестминстер и еще какие-то примечательные здания. Не помню, как он сказал, но оттенок был такой: „это у них знаменитый Вестминстер“. „У них“ означало, конечно, не у англичан, а у врагов». Да и Троцкому и самому Ленину эта прогулка была нужна не для осмотра достопримечательностей, а для того, чтобы поближе познакомиться. Троцкий поселился там же, где жили и соратники Ленина – по соседству, на улице Сидмаус, и прожил в Лондоне недолгое время, успев – был блестящим оратором – несколько раз выступить на собраниях социалистов и любопытствующих в Ист-Энде.

* * *

Будущий народный комиссар советской России также не миновал Лондона. Георгий Васильевич Чичерин – удивительная фигура среди российских социал-демократов, большей частью малообразованных, да и попросту невежественных, происходивших из мелких торговцев, ремесленников, рабочих. Он явно выделялся из этой компании недоучек-энтузиастов – родовитый дворянин, да еще и с гомосексуальными наклонностями, знаток музыки, написавший книгу о Моцарте, исследователь истории дипломатии.

Чичерины считали, что они произошли от итальянца-придворного, некоего Чичери, приехавшего в свите Софии Палеолог в XV в. в Москву, хотя более правдоподобное объяснение фамилии – от слова «чичера», т. е. холодный ветер с дождем; мирское имя могло быть дано ребенку, родившемуся в такую погоду. Георгий Чичерин был племянником известного философа, историка Бориса Чичерина и сыном дипломата Василия Чичерина, служившего секретарем русской миссии в Пьемонте[169], матерью его была баронесса Мейендорф.

Г. В. Чичерин окончил Петербургский университет, работал в архиве министерства иностранных дел, писал биографию канцлера А. М. Горчакова, но его как-то прибило к социал-демократам: он примыкал то к меньшевикам, то к большевикам, но все время находился в эмиграции, проведя в ней в общей сложности 14 лет. Чичерин жил в Европе – в Германии, Франции, будучи секретарем центрального бюро заграничных организаций РСДРП. В Англии он сотрудничал с Британской социалистической партией, работал в русских революционных организациях. В Лондоне Чичерин жил недалеко от Риджентс-парка, в доме № 12 на Оуклей-сквер (12, Oakley Square).

После Февральской революции Чичерин основал в Лондоне комитет помощи русским политическим эмигрантам, занимавшийся возвращением их в Россию. Главной его помощницей была «некая Бриджес-Адамс, одна из тех англичанок, которым в жизни не повезло, и которые поэтому всю свою страсть и все свое упорство вкладывают в какое-нибудь "cause" (дело, идею), почему-либо воспламенившее их воображение или тронувшее их сердце. В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, Бриджес-Адамс была ярой суфражисткой (сторонницы предоставления женщинам одинаковых избирательных прав с мужчинами. – Авт.), била стекла магазинов и нападала на депутатов парламента. Теперь, когда она встретилась с Чичериным, образы героических борцов революционного движения России захватили ее воображение. Бриджес-Адамс загорелась этим новым «cause» и стала душой Комитета помощи»[170]. Штаб-квартирой комитета был ее дом № 96 на Лексэм-гарденз в Кенсингтоне (96, Lexham Gardens, Kensington).

Чичерин съездил в Россию и вернулся оттуда с официальными полномочиями Временного правительства по организации возвращения политических эмигрантов и стал активно агитировать против войны. Так, в газете «Колл» («Call») он открыто призывал «пролетариат любой страны продолжать борьбу против войны, невзирая на то, ослабляет ли она или нет чью бы то ни было военную мощь». Ему предложили вернуться обратно, но он отказался и, естественно, получил по заслугам за прогерманскую и антисоюзническую деятельность – пропагандиста препроводили в Брикстонскую тюрьму. В ответ по команде Ленина и Троцкого банды матросов ворвались в британское посольство в Петрограде, убили британского военного атташе капитана Ф. Кроми и захватили документацию посольства. Посол Джордж Бьюкенен и персонал посольства были блокированы – эти действия явились одной из первых (может быть, и самой первой – в таком случае России принадлежит сомнительная честь этого изобретения) попыток использования заложников, так обычных в наше время в мусульманских странах.

Чичерина выслали в Россию в обмен на благополучный выезд оттуда британского посла Бьюкенена.

В начале 1918 г. Чичерин сразу же был назначен заместителем наркоминдела Троцкого. В Советской России, как писал он, «никаких дипломатических переговоров в те времена не велось. Наша дипломатическая деятельность происходила в Смольном безо всякого аппарата НКИД. Только когда приехал тов. Чичерин и был назначен в состав НКИД, началась работа в самом здании, подбор новых сотрудников, но в очень небольших размерах…»[171] Чичерин заменил Троцкого на посту наркома и занимал этот пост очень долго – с 1918 г. по 1930 г., несмотря на недовольство им правоверных коммунистов и даже самого Сталина.