От дома, где жили Ленин и Крупская, все было близко: если идти по Эктон-стрит (Acton Street) и пересечь Грейз Инн-роуд (Gray’s Inn Road), то можно выйти на улицу Сидмаус-стрит (Sidmouth Street), где находилась «квартира-коммуна» русских эмигрантов, или пройти на Риджент-сквер (Regent square), где жили знакомые, помогшие Ульяновым найти эту квартиру, а рядом были библиотека Британского музея, в которой работал Ленин, и типография, где печаталась газета «Искра».

Искали квартиру их знакомые, русские революционеры-эмигранты, так как Ленину, с его скудным знанием английского, это было бы весьма затруднительно. Он даже дал объявление: «Русский доктор прав и его жена хотели бы брать уроки английского языка у англичанина (или англичанки) в обмен на уроки русского языка с английским джентльменом (или леди). – Письма направляйте мистеру Я. Рихтеру, 30, Холфорд-сквер, Пентонвилл»[163]. Любопытен выбор журнала, в который он решил дать объявление, – «Атенеум», отнюдь не популярный и в основном печатавший литературные и научно-популярные статьи. И интересно отметить, что в этом журнале регулярно печатался Павел Николаевич Милюков, лидер партии кадетов и известный историк. Несмотря на нераспространенность журнала, откликнулись сразу же трое, кем и ограничился круг английских знакомых Ленина.

Устраивалась чета Лениных по-семейному. Жизнь коммуной, к которой привыкли русские на родине, их не привлекала, так как Владимиру Ильичу необходима была рабочая обстановка, а когда без спроса и предупреждения, по российскому обыкновению, в квартиру являлись знакомые и могли говорить беспрерывно по многу часов, обсуждая одни и те же вопросы, то о работе не могло быть и речи. Особенно Ленин боялся уж совершенно беспардонного Мартова.

Как вспоминала Крупская, приходилось беречь «каждую копейку», так как они жили тогда, как она несколько странно выразилась, «на казенный счет». (Какую это «казну» она имела в виду?) Сняли комнаты за фунт стерлингов в неделю без мебели, и новым жильцам пришлось их обставлять. Чете надо было «кормиться дома», так как, по словам Крупской, «ко всем этим "бычачьим хвостам", жаренным в жиру скатам, кэксам российские желудки весьма мало приспособлены…». Новые жильцы никак не могли привыкнуть к «мещанскому укладу» их хозяйки, который, оказывается, выражался в том, что в квартире была мягкая мебель, на дверях портьеры, на диване подушки, а на столах вышитые салфетки. Как выражалась жена Ленина, «всепоглощающее засилье мещанства мы могли наблюдать в семье нашей квартирной хозяйки – рабочей семье». Революционные товарищи Ленина вдоволь потешались над взглядами добропорядочной хозяйки дома: для нее было удивительно, что новые жильцы, казалось бы, муж и жена, не имели обручальных колец, что к ним в любое время приходило и надолго задерживалось много беспрерывно говорящих людей, что новые жильцы могут, идя по улице из магазина, нести хлеб открытым, не завернутым, что постояльцы могли стучать молотком в воскресенье, мешая всем обитателям дома. С точки зрения англичанки это было недопустимо, а для русских эмигрантов обычным делом: если им надо, пускай другие терпят.

Другие эмигранты (В. И. Засулич, Л. Мартов и др.) жили «коммуной» в доме на Сидмаус-стрит (Sidmouth Street) недалеко от площади Риджент (Regent Square), где сняли пять комнат, в которых царил совершенно необыкновенный беспорядок и грязь. Плеханов прозвал эту квартиру «вертепом». Видя все это, домовладелец требовал с этих жильцов платы вперед за три месяца (хотя обыкновенно платили понедельно) и в конце концов отказал от квартиры, после чего «коммуна», которой Ленин брезгливо сторонился, распалась.

Для Ленина и Крупской время в Лондоне было занято подготовкой, изданием и рассылкой газеты социал-демократов «Искра». По словам Троцкого, Крупская «стояла в центре всей организационной работы, принимала приезжавших товарищей, наставляла и отпускала отъезжавших, устанавливала связи, давала явки, писала письма, зашифровывала, расшифровывала. В ее комнате почти всегда был слышен запах жженной бумаги, от нагревания конспиративных писем». Сама газета готовилась в доме № 37-А на небольшой площади Кларкенуэл-грин (Clerkenwell Green). Это здание в два этажа с частым переплетом окон и высокой башней, построенное для благотворительной школы детей из бедных уэльских семей, датируется 1738 г. Позднее в доме находились кофейня и читальня, которые служили местом встреч чартистов (членов движения, принявших хартию [charter], и требовавших всеобщего избирательного права, но только для мужчин, да еще «находящихся в здравом уме», ограничения рабочего дня, ежегодных парламентских выборов и др.). В 1872–1892 гг. дом занимал радикальный Лондонский Патриотический клуб, в 1892 г. – социал-демократическая типография «Двадцатый век», а в 1933 г. тут обосновалась мемориальная библиотека имени Маркса, основанная в память 50-летия со дня смерти Карла Маркса. В ней находится богатая библиотека со многими редкими изданиями, относящимися к деятельности основателей и последователей марксизма-ленинизма и революционного движения.

При Ленине тут в типографии издали 17 выпусков «Искры», которые печатались на очень тонкой бумаге да вдобавок еще и плотно прессовались, чтобы их можно было провезти в Россию. Деньги получали от жертвователей: издательницы Калмыковой, писателя Горького, промышленника Морозова.

В свободное время Ленин выезжал «на природу», быть в городе он не любил, не интересовался ни музеями, ни галереями, ни иными достопримечательностями и, как вспоминал его современник, проходил мимо них, «даже не посмотрев»; а вот как Крупская описывала посещение музеев: «Мы обычно очень быстро выметались [sic!] из зал, увешанных рыцарскими доспехами, бесконечных помещений, уставленных египетскими и другими древними вазами». Да и сам Ленин вполне откровенно признавался, что ему «вообще шляние по разным народным вечерам и увеселениям нравится больше, чем посещение музеев, театров, пассажей и т. п.»[164]. Для Ленина Британский музей был не собранием мировых культурных шедевров, а «скоплением богатств, награбленных Англией, и ценнейшим учреждением для изучения всего процесса развития капитализма»(!). Зато все, что относилось к партиям, борьбе, закулисной деятельности его интересовало прежде всего. Из англичан он никого (кроме партнеров по языковым урокам) не знал, да и не хотел знать – его обществом были партийные товарищи; и даже со старыми эмигрантами он не встречался: тогда в Лондоне жили знаменитый анархист Кропоткин, народники Чайковский и Волховский и др. Ленин любил бывать на собраниях рабочих на окраинах: он выискивал в газетах объявления о собраниях в каких-то глухих местах, обязательно ехал туда и потом радостно говорил: «Из них социализм так и прет! Докладчик пошлости разводит, а выступит рабочий, – сразу быка за рога берет, самую суть капиталистического строя вскрывает». Ленин, живя в Лондоне, «старался нащупать движущиеся силы будущей революции в Англии».