Еще ранее в Лондоне Милюков встречался с Лениным: «По его вызову я виделся с ним в 1903 г. в Лондоне в его убогой келье. Наша беседа перешла в спор об осуществимости его темпа предстоящих событий, и спор оказался бесполезным. Ленин все долбил свое, тяжело шагая по аргументам противника».

До революции Милюков работал в Британском музее над одним из главных своих трудов «Очерки по истории русской культуры». Он писал в «Воспоминаниях»: «Я решил тогда посвятить остаток зимы 1903–1904 гг. – до Балканской поездки – Лондону и Британскому музею. Это была моя первая длительная остановка в Англии, и я имел теперь возможность ближе ознакомиться с английским бытом и сойтись с деятелями тогдашней русской эмиграции». После взятия власти большевиками Милюков жил в эмиграции, в основном в Париже. Он был одним из инициаторов создания Комитета освобождения России. После окончания гражданской войны выдвинул тезис об «эволюции советской системы». К этой эволюции считал необходимым приноравливать тактику эмиграции, способствуя разложению советского строя всеми возможными средствами. Выразителем идей Милюкова стала парижская газета «Последние новости».

Милюков посещал Великобританию для консультаций и выступлений. Так, он приехал из Парижа в Лондон 25 декабря 1918 г. и остановился в отеле «Кадоган». Милюков выступал в самых разных аудиториях – клубах, различных общественных организациях, парламентских комитетах – с рассказом о положении в России, критикуя близорукую политику невмешательства и отвечая на многие недоуменные вопросы, сводившиеся в конце концов к одному: «Что такое большевики?». В Лондоне Милюков опубликовал несколько книг и в их числе брошюру «Russia and England» и книгу «Большевизм как угроза всему миру» («Bolshevism As a World Peril»). Он выступал с критикой евразийского движения – ему принадлежит известная в кругах эмиграции возрожденная недавно шутка: «Почему мы говорим Евразия, почему на Азиопа?»

Милюков скончался во Франции в 1943 г. на 84-м году жизни и похоронен в Париже на кладбище Батиньоль.

Милюкова как министра иностранных дел во Временном правительстве сменил М. И. Терещенко (1886–1956). Возможно, что он сам никогда и не предполагал занять такой пост: был он внуком богатейшего сахарозаводчика, получил прекрасное образование – окончил Киевскую гимназию и историко-филологический факультет Лейпцигского университета, владел несколькими языками. В Петербурге Терещенко был близок к кругам художественной интеллигенции, даже служил в дирекции императорских театров, собрал великолепную художественную коллекцию, дружил с поэтом Александром Блоком, основал издательство «Сирин». Он также активно занимался политикой – был депутатом Государственной думы, где придерживался наиболее реалистической позиции. Вообще надо сказать, что Терещенко и после революции был одним из самых реалистичных политиков. Во Временном правительстве он сразу же стал министром финансов, а после ухода Милюкова министром иностранных дел. Как писал видный кадет, управляющий делами правительства В. Д. Набоков, «сперва я даже не хотел верить, что речь идет о том блестящем молодом человеке, который за несколько лет до того появился на петербургском горизонте, стал известен как страстный меломан и покровитель искусства, а с начала войны, благодаря своему колоссальному богатству и связям, сделался видным деятелем в Красном Кресте. До сих пор я точно не знаю, кто выставил его кандидатуру… Я помню, что когда ему приходилось докладывать Временному правительству, его доклады всегда были очень ясными, не растянутыми, а, напротив, сжатыми и прекрасно изложенными». Он объявил, что политикой правительства будет достижение скорейшего мира без аннексий и контрибуций, выполнение обязательств по совместной борьбе с Германией.

Со взятием власти большевиками его арестовали 25 октября 1917 г. и посадили в Петропавловскую крепость, но вскоре освободили (говорили о подкупе большевиков-«революционеров»). Терещенко уехал за границу. Там он помогал эмигрантам, участвовал в проектах спасения родины от большевиков, но в 1930-х гг. отошел от политической деятельности и занялся финансовым бизнесом. Скончался он 1 апреля 1956 г. в Монако.

Еще один министр, но не Временного правительства, а еще царского, оказался в Великобритании – последний министр финансов Петр Львович Барк (1869–1937). Он возглавлял ряд крупных русских банков, а в 1914 г. был назначен министром. В «Воспоминаниях», напечатанных в журнале «Возрождение», он писал, что уже с 1915 г. «царские министры принуждены были собираться иногда тайно» для обсуждения событий, предчувствуя близкую катастрофу. Среди них были те, кто еще старался спасти безнадежное положение: Кривошеин, Сазонов, Харитонов, Рухлов, Поливанов, Щербатов и Павел Игнатьев. Царица писала об этих людях в ставку царю: «Все они еще хуже Думы». В Февральскую революцию его, вместе с другими царскими министрами, арестовали, но вскоре выпустили, и он уехал за границу, где продолжил свою финансовую карьеру – был директором одного из лондонских банков.

Граф Павел Николаевич Игнатьев (1870–1945) занимал пост министра народного просвещения короткое время перед революционными событиями 1917 г. Графский титул получил его дед Павел Николаевич за заслуги, оказанные им во времена царствования Александра I, отец Николай был также очень известным государственным деятелем, а сам Павел Николаевич сделал прекрасную карьеру: киевский губернатор, директор департамента земледелия, заместитель главноуправляющего землеустройством и земледелием. В 1915 г. его неожиданно назначили министром народного просвещения. Придерживаясь либеральных взглядов, он сразу же принялся за реформирование системы образования, введение единой школы, демократизацию управления учебными учреждениями. Проект реформ провалили консерваторы, и Игнатьев подал в отставку. Во время гражданской войны уехал за границу – сначала в Болгарию, а потом в Англию. Его с семьей приютила мать их бывшей гувернантки, жившая в районе Патни на улице Оксфорд-роуд, в доме № 10а (10а, Oxford Road, Putney). Он был председателем Русского Красного Креста и много работал для облегчения участи эмигрантов. Из Великобритании Игнатьев переехал в Канаду, где и скончался.

Известным депутатом в Первой Государственной думе был Алексей Федорович Аладьин (1873–1927), крестьянский представитель, стоявший на радикальных позициях, ратовавший за выполнение «самых неотложных требований трудового народа», введение всеобщего избирательного права, отмену сословных привилегий, отмену смертной казни и военного положения. Оратором он был замечательным, и поэтому многие называли его «народным трибуном». Он родился в крестьянской семье, с молодых лет участвовал в революционном движении, был сослан, но бежал в Европу, где работал на фабриках и бедствовал, после революции 1905 г. вернулся в Россию. После разгона Думы уехал в Англию и остался там, часто выступая в разных аудиториях с лекциями о России и сотрудничая в газетах. Из Великобритании он вернулся летом 1917 г., участвовал в Белом движении, был штабс-капитаном, а после поражения эмигрировал в Великобританию в 1921 г., где и жил до кончины в 1927 г.

Анатолий Васильевич Байкалов (1882–1962) – известный деятель эмигрантских кругов в Лондоне. Он в молодости участвовал в революционном движении, был исключен из Казанского университета, много раз ссылался, жил в Сибири, где встречался со Сталиным (в эмиграции Байкалов опубликовал статьи в парижском журнале «Возрождение»: «Мои встречи с Осипом Джугашвили» и «Был ли Сталин агентом охранки»). После революции Байкалов выполнял дипломатические поручения Сибирского правительства в Японии, откуда он уехал в эмиграцию в Великобританию. В Лондоне он был секретарем Общества сибиряков и северян, редактировал газету «Русские в Англии», печатался во многих изданиях, написал несколько книг («В стране коммунистической диктатуры», «Я знал Сталина», «Деньги, цены и золото в Советском Союзе»).