Скорее всего, это и понял Мангуст.

— Что происходит дальше?

— Отключилась связь и пошли помехи, — напомнил Вербицкий. — Кто-то включил «Туман».

— Зачем?

— Что помешать связи, — пожал плечами он.

— Верно. Включил один из троих, чтоб помешать остальным двоим. Смотрим дальше. Трое в центре — это не наши. Двое наших берут их в клещи. Видеосигнал со шлема капитана Абрахам уже пропал. Все замерли на своих местах…

— В этот момент пробился сигнал с датчика Тайса, — вспомнил Белый Волк. — В него стреляли.

— И убили, — кивнула я. — А теперь очень внимательно смотрим дальше.

Четыре точки стали кружить вокруг одной неподвижной, они то удалялись, то сближались снова. Через минуту уже неясно было, кто есть кто из них.

— Чёрт, — простонал Булатов. — Они же ищут Мангуста. Все четверо и Тия тоже. Они не гоняются за ней, как я тогда подумал, она свободна, она ищет его вместе с ними.

И словно в подтверждение этого, все четыре точки сошлись вместе и двинулись прочь.

— А через какое-то время прилетели эти гонщики на катерах, возможно, оснащённых биолокаторами с поисковых звездолётов, — закончила я. — Судя по тому, что они улетели, Мангуста они не засекли, но и на связь он не вышел. Выводы?

— Может, она подверглась этому воздействию? — тихо спросил Дакоста.

— А Мангуст нет? И зачем бы его искать, если он с ними заодно?

— А если иначе? Мангуст решил отомстить Тие, сломал камеру Вермера, подходя к засаде, просто смылся, бросив товарищей. Тайса убили, а Тия оказалась под воздействием и подчинилась. Мы же не знаем, сколько времени нужно, чтоб подействовало внушение?

— Тоже вариант, — согласилась я. — Это объяснило бы, почему Мангуст не вышел на связь. Но эта версия лишь подтверждает моё мнение, что Тия вне опасности. Она нужна им живой.

— Она всё о нас знает, — напомнил Хок.

— До момента, когда покинула корабль, — уточнила я. — А значит, она не знает наше точное местоположение и не знает про спутники.

— Командир, — проговорила Зира Кхан. — На подлёте к горной гряде сбит второй зонд.

— Как-то не солидно третий раз наступать на одни и те же грабли, — поморщился Хок. — Они нас совсем за дураков считать будут.

— Уговорил, — согласилась я. — Перенаправьте третий зонд куда-нибудь в другое место.

— Куда?

— Да хоть на полюс, — махнула рукой я.

Время шло и ничего не менялось. Наши спутники благополучно вышли на орбиту и передавали нам сведения о сканировании. Пока это давало лишь одно: наши карты поверхности планеты становились всё более точными и подробными. На них появились даже места обитания некоторых животных.

Горная гряда, привлекавшая наше внимание, не подавала признаков жизни. Наверно, там было много глубоких пещер. Именно туда ушли четверо, пропав с экранов биолокатора. Там же скрылись и пять скоростных катеров.

Биолокатор обнаружил в лесу на некотором отдалении от «Орфея», каким решено было его считать, несколько биообъектов, но был ли среди них Мангуст, мы не знали. Я никак не могла понять, как ему удается прятаться даже от биолокатора. Невероятно полезный навык для десантника, но лучше, если это наш десантник, а не вражеский. На связь он так и не вышел.

Планета сделала поворот и внизу наступила ночь. Последним открытием дня было то, что мы обнаружили над планетой несколько самодельных спутников со старинными тарелками локаторов, штырём передающей антенны и набором грубо, но крепко свинченных датчиков. По оценке механиков, ни один из этих датчиков не мог засечь нас, и я слегка успокоилась.

— Что думаешь? — спросил Хок, когда мы втроём собрались возле камина в каюте Джулиана за чаем.

— Думаю, что Лейду чертовски повезло, что он остался на своей «Спарте», — проворчала я.

— Нельзя не согласиться, — усмехнулся Джулиан. — А если ближе к делу?

— А если ближе к делу, то всё ещё хуже, чем кажется на первый взгляд. На звездолёте оказался предатель. Обидно, но можно пережить. Хуже то, что он может быть не один, и доверять я могу только вам. Остальных я не знаю.

— То, что кто-то подготовился к этой экспедиции гораздо лучше нас, является печальным, но неоспоримым фактом, — кивнул он.

— И что будем делать? — спросил Хок.

— Работать, — пожала плечами я.

— А если конкретнее?

— Завтра… — простонала я, потянувшись и расправив затекшие за день сидения за компьютером мышцы. — Утро вечера мудренее.

— Как выдумаете, есть здесь этот Бог Света, или только какой-нибудь плут, который изобрёл хитрый излучатель?

— Трудно сказать, — пожал плечами Джулиан. — Пока мы не столкнулись ни с чем, что невозможно было бы объяснить или попытаться объяснить на языке разума. Может, эти люди и подверглись какому-то излучению, а, может, и правда услышали Голос с той стороны.

— И это Бог Света? — саркастически усмехнулся Хок.

— Может и Бог, но не Света. Боги, знаешь ли, бывают тёмными.

— Я в курсе. Но пока ведь никакой магии?

— Пока нет, но на Земле, я думаю, не идиоты. Они предположили, что она здесь есть. Ведь они отправили сюда мага.

— Значит, Дакоста опять что-то не договаривает.

— Может быть, а, может, мы сами что-то не увидели и не услышали. И чтоб увидеть и услышать нам, видимо, нужно отрешиться от тех ипостасей, в которых нам так уютно и хорошо, и вернуться к тому, что у нас внутри. Дакоста считает, что это задание не для образцовых офицеров флота, а для Воинов Света. Вот что теперь имеет значение. Может, в этом и есть ключ к познанию спрятанных тут истин и к победе.

— Господи, — вздохнул Хок, — ты не представляешь, как это трудно. Я старпом, у меня есть звездолёт, на мне — форма, на груди — нашивки. Я счастлив и я на своём месте. А ты предлагаешь снова схватиться за заржавевший меч и мчаться сквозь сумерки на битву со своими призраками. Ты ведь почти излечил меня от этой напасти.

— Но я зову тебя Раулем. Я спасал Рауля де Мариньи, и мне это удалось потому, что твой меч вовсе не заржавел и он ещё нужен этому миру.

— Уговорил, я попытаюсь. Хотя, ничего не обещаю.

— И на том спасибо, — улыбнулся Джулиан. — Если в этом мире есть Зло, оно должно быть побеждено. Иного объяснения того, почему мы попали сюда, я не нахожу.

— У нас в космошколе это называлось психологический настрой на победу, — поделился со мной Хок.

— Правильно называлось, — кивнула я. — Ты понял, куда он гнёт?

— Нет, а куда?

— Я всё это к тому, — объяснил Джулиан, — что если это наша работа, то она наша, и мы равноправные партнёры, невзирая на все ваши Уставы и правила. Мы действуем вместе и при этом не мешаем друг другу там, где должен действовать кто-то один. Охотник получает свою добычу, воин получает своего врага, алхимик получает свой артефакт. Мы всё делаем вместе, и каждый идёт к своей собственной цели.