внучка королевы Виктории, похвалила ее за стойкость, с которой она переносит потерю, и за то, как хорошо она держится. «Дома все не так», – тихо ответила вдова. После смерти мужа она переехала в стоявший в лесу замок Сент-Полс Уолден, туда, где Берти сделал ей предложение…

Елизавета Боуз-Лайон

(1900–2002)

Герцогиня Йоркская

(1923–1936)

Королева Елизавета

(1936–1952)

Королева Елизавета, королева-мать

(1952–2002)

В первом сезоне сериала ее роль исполняет Виктория Хэмилтон.

Королева Елизавета, королева-мать, прожила полвека во вдовстве только потому, что ни секунды не сомневалась: на небесах она воссоединится со своим любимым Берти. Ее глубокая и искренняя вера зародилась в детстве в часовне замка Глэмис, куда она ходила каждый день. Ее мать играла на фисгармонии, а все молящиеся женщины были в белых кружевных чепчиках. Она пережила Вторую мировую войну как битву против безбожия – фашизм показал, что может случиться, если нация откажется от учения Христа. После войны она приветствовала американского евангелиста Билли Грэма, дошедшего со своими «крестовыми походами» до Британии. На встрече с ним она пила томатный сок, отказавшись от своего любимого джина и французского аперитива Дюбонне. В детстве мать учила Елизавету каждый вечер вставать на колени у своей кровати и читать молитвы, и она продолжала преданно следовать этой традиции до конца жизни. Насколько известно, ее дочь, королева Елизавета II, поступает так же и по сей день.

В замке Глэмис она превратила одну небольшую гостиную в своего рода святилище, заполненное фотографиями и памятными вещами, связанными с долгим ухаживанием мужа и первыми годами их брака. «Пока не верится, что все это случилось, – замечала она в одном письме. – Чувствую себя ошеломленной». «Сегодня прекрасный день, – писала она Томми Ласеллсу, – но для меня он почти что невыносим, он кажется в тысячу раз хуже. Не знаю, станет ли мне когда-нибудь легче».

Есть несколько теорий насчет того, что именно ей помогло. В замке Балморал с ней провел долгий и серьезный разговор Уинстон Черчилль. Говорят, что они беседовали о долге и радости. Затем на самом северо-востоке Шотландии был найден заброшенный замок Мэй, который она решила вернуть к жизни. Реконструкция замка стала аллегорией возвращения к жизни ее самой. Летом 1952 года она приехала в Шотландию к своим старым друзьям Клэр и Дорис (Фасти) Вайнер – тем самым, которые во время первого визита Берти в Глэмис устраивали шуточки с кроватями, застилая их так, что в них было невозможно распрямить ноги. На этот раз они с друзьями отправились на прогулку к мысу Джон-о’Гротс, крайней северо-восточной точке Шотландии. Позже она вспоминала, как где-то между дорогой и волнами увидела «романтичный замок, который стоял у самого моря». Они подъехали к замку и обнаружили, что он заброшен. «А на следующий день мы выяснили, что его собираются снести, и я подумала, что мне будет его ужасно жаль. Ведь за свою жизнь он видел так много разрушений!»

Когда владелец замка, капитан Фредерик Бухье Имбер-Терри, узнал, что им интересуется королевская особа, он решил преподнести эти руины Елизавете в подарок, однако его смущало запущенное состояние замка. Во время войны в Баррогилле, как он тогда назывался, размещались военные, а недавно весной его повредил сильнейший шторм. Единственным, кто откликнулся на предложение о его покупке, был торговец металлоломом, он хотел купить остатки снесенной ветром свинцовой кровли. Капитан был в восторге, когда королева Елизавета приняла его предложение о покупке замка за символическую сумму в 100 фунтов стерлингов.

Королева также решила восстановить не только само здание, но и его первоначальное название «замок Мэй». «Он стоит у самого моря, – писала королева-мать королеве Марии, – оттуда открывается прекрасный вид… Иногда, для разнообразия, там будет приятно остановиться, а возможно, и предложить его для отдыха утомленным путникам…»

Так началось возрождение замка. Для венценосных особ уединение и переход к частной жизни всегда были неотъемлемой частью вдовства: королева Виктория проделала такой переход весьма эффектно, королева Александра Датская[36] – в меньшей степени. Но для королевы Елизаветы, королевы-матери, это было невозможно. «Она не в том возрасте, чтобы бросать работу», – заметила в свое время королева Мария, узнав, что Вильгельмина, королева Нидерландов, которой было тогда 68 лет, планирует уйти на покой. Елизавета всегда придерживалась того же мнения. Принадлежность к королевской семье – это, по ее мнению, работа на всю жизнь, это удовольствие, но это и бремя, которое нужно нести до самого конца. В первые годы после смерти мужа звучали предложения отправить ее на два-три года «в командировку» в одно из владений Короны – возможно, в Канаду или в Австралию – в качестве генерал-губернатора или временного королевского посла. Но королева Елизавета II об этом и слышать не хотела. «О нет, – сказала она, – как же мы тут будем обходиться без мамочки?»

Мисс Мира

100 платьев, 36 шляпок, 50 пар обуви… «Вам не кажется, что это перебор? – спрашивает Елизавета II в начале восьмого эпизода «Короны», озаглавленного «Гордость и радость», у Нормана Хартнелла, одного из двух кутюрье Елизаветы, рассказывающего об огромной коллекции нарядов, которые должны быть разработаны, скроены и пошиты буквально с нуля для предстоящего турне королевы по странам Содружества зимой 1953–1954 годов. – Может, нам стоит быть чуть экономнее?»

«Согласен», – говорит Хартнелл. Он явно обескуражен масштабом задачи. В это время манекенщицы демонстрируют костюмы перед королевой и Маргарет Макдональд, бывшей няней Елизаветы, ставшей костюмером, который теперь отвечает за весь королевский гардероб. Но, как объясняет Хартнелл, создать первоклассный набор костюмов для поездки – «такова была директива, поступившая от правительства – от самой верхушки правительства. Не жалеть сил и средств ради Великобритании!»

Сидней, февраль 1954 года. Елизавета II в облегающем белом платье, созданном модельером Харди Эмисом, соперником Нормана Хартнелла.

Маловероятно, что сам Уинстон Черчилль с «самой верхушки правительства» давал указания непосредственно Норману Хартнеллу о том, как собирать королеву в масштабное посткоронационное турне по странам Содружества. Но, безусловно, британский премьер-министр намеревался сделать так, чтобы недавно коронованная Елизавета II пронесла дух коронации по всему миру, проецируя престиж метрополии на всю империю, которую он не хотел видеть в упадке. «Вполне может быть, – сентиментально заявил Черчилль перед ее отъездом, – что путешествие, которое собирается предпринять королева, будет не менее благоприятным, а сокровища, которые