Я недоумевал, что так переживал из-за правительственного надзора, когда мои друзья, соседи и все сограждане с радостью устанавливали надзор корпораций у себя дома, позволив высматривать что-то в своих кладовках столь же успешно, как в Интернете. А ведь еще оставалось лет пять до технологии «умного дома» и «виртуальных помощников», таких как Amazon Echo и Google Home, с гордостью внесенных в спальни и возложенных на ночные столики – записывать и передавать всю активность, анализировать привычки и предпочтения (не говоря уже о фетишах и странностях) – словом, собирать все данные, которые позже будут переработаны в алгоритмы рекламы, а далее – конвертированы в звонкую монету. Данные, которые мы оставляем уже потому, что просто живем (или позволяем надзирать за собой, пока живем), будут обогащать частный бизнес и обеднять наше частное бытие в равной мере. Если государственная слежка имела результатом превращение гражданина в субъект, по милости государственной власти, то надзор корпораций превращал потребителя в продукт, который будет продан другим корпорациям, аналитикам данных и рекламодателям.

Складывалось впечатление, что каждая крупная технологическая компания, включая Dell, внедряет новые гражданские версии того, над чем я работал в ЦРУ: «облако». (Известно, что компания Dell четырьмя годами ранее пыталась зарегистрировать торговый знак cloud computing, «облачные вычисления», но получила отказ.) Я был поражен, как люди охотно подписывались на такое, с воодушевлением размещали свои фото, видео, музыку и электронные книги, чтобы иметь к ним постоянный доступ – и как они не отдавали себе отчета, почему столь суперсложные и удобные способы хранения предлагаются им так дешево, а порой и задаром.

Не думаю, что я встречал раньше такую концепцию, которую одновременно стремились внедрить и в разведке, и в частной жизни. Dell с такой же эффективностью продавали «облако» Центральному разведывательному управлению, с какой Amazon, Apple и Google предлагали своим пользователям. Я и сейчас, закрывая глаза, слышу голос Клиффа, рассказывающего пиджакам из ЦРУ, что «облачный сервис поможет легко устанавливать обновления безопасности на все компьютеры агентства» или «у вас появится возможность отследить, кто имеет доступ к тем или иным файлам по всему миру». Облако было белым, пушистым и таким спокойным, плывущим высоко над всеми дрязгами. Много облаков делают небо хмурым, но одно облако защищает, дарит желанную тень. Мне кажется, у всех невольно появлялись ассоциации с райскими небесами.

Dell наряду с крупнейшими частными компаниями, также поставивших ставку на облачный сервис – Amazon, Apple и Google, – рассматривали его как новую эру компьютерных технологий. Но по сути, это была регрессия – возврат к мейнфреймам[55], то есть серверной архитектуре ранней компьютерной «эры», когда многие пользователи зависели от единственного и мощного суперкомпьютера, технически поддерживать который могли только элитные кадры профессионалов. Мир отошел от этой имперсональной модели только в предыдущем поколении, когда предприятия, подобные Dell, разработали персональные компьютеры – достаточно дешевые, достаточно простые, рассчитанные на простых смертных. Ренессанс, который последовал за этим, породил настольные компьютеры, ноутбуки, планшеты, смартфоны, словом, все приспособления, которые предоставляли людям свободу в творчестве и работе. Оставался только один вопрос: как все это хранить?

Вот он, момент зарождения «облачных вычислений». Когда уже не важно, какого типа у вас компьютер, потому что настоящий компьютер, на который вы полагаетесь, размещается в громадных центрах обработки и хранения данных, которые «облачные» компании понастроили по всему миру. Они и стали в каком-то смысле теми новыми мейнфреймами, ряд за рядом стоящими на стойках, – одинаковые серверы, связанные между собой таким образом, чтобы каждая отдельная машина действовала заодно внутри коллективной компьютерной системы. Потеря одного сервера или даже всего дата-центра больше не имеет значения, потому что все они – мельчайшие капли большого глобального «облака».

Для обычного пользователя «облако» – всего лишь устройство хранения данных, которое гарантирует, что ваши данные обрабатываются и хранятся, но только не на вашем персональном оборудовании, а на других серверах, которые в конечном итоге принадлежат сторонним компаниям. В результате ваши данные как бы уже и не совсем ваши. Они контролируются компаниями, которые могут пользоваться ими в собственных целях.

Прочтите условия пользовательского соглашения об облачном хранении, которые с каждым годом становятся все длиннее и длиннее – нынешние содержат свыше шести тысяч слов (вдвое больше средней длины глав в этой книге). Когда мы добровольно решаем хранить данные онлайн, мы уступаем свои права на них. Компании решают, какого рода информацию они будут хранить, и даже могут по собственной воле стереть данные, которые сочтут нежелательными. Если мы не позаботились сохранить отдельный экземпляр на собственной машине или диске, эта информация будет для нас безвозвратна утеряна. Если что-то из наших данных будет сочтено предосудительным или нарушающим условия обслуживания, компания может в одностороннем порядке удалить нашу учетную запись, отказать нам в наших же данных – и при этом скопировать их для передачи властям без нашего ведома и согласия. В итоге приватность наших данных зависит от того, кому эти данные принадлежат. Не существует собственности, которая была бы защищена меньше, и при этом нет собственности, более приватной.

Интернет, в котором я рос, Интернет, который меня воспитал, безвозвратно уходил. А вместе с ним уходила и моя юность. Сам процесс входа в Сеть, который ощущался когда-то как чудесное приключение, превратился в мучительное испытание. Самовыражение требовало теперь такой сильной самозащиты, что это исключало свободу и сводило на нет удовольствие. Каждый обмен информацией становился не творческим актом, а делом защиты собственной безопасности. Каждое взаимодействие было потенциальной угрозой.

Тем временем частный бизнес была занят тем, что утверждал свои позиции на рынке, эксплуатируя нашу зависимость от их техники. Большинство американских интернет-пользователей проживали всю свою «цифровую» жизнь в электронной почте, социальных сетях и на платформах для онлайн-торговли – принадлежащих триумвирату компаний Google, Facebook и Amazon, – в то время как разведсообщество Америки искало способ извлечь выгоду из получения доступа в их сети как через прямое обращение, так и через негласное управление версиями, что держалось в тайне и от самих компаний. Наши пользовательские данные оборачивались громадными выгодами для компаний, а государство растаскивало их даром. Кажется, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

Была еще одна эмоция, которую я ощущал: странное чувство, будто плывешь по течению и в то же самое время – как будто кто-то насильно вторгается в твою частную жизнь. Казалось, что я распылен: части моей жизни были раскиданы по серверам всей планеты – и в то же время кто-то вмешивался в мою жизнь, что-то навязывал мне… Каждое утро, выезжая из своего таунхауса, я замечал, как сгибаюсь перед камерами слежения, расставленными то там, то тут по всей территории. Прежде я никогда не обращал на них внимания, но теперь, когда загорался красный свет, я вспоминал о сенсоре, который пялится на меня и следит, проскочу я перекресток или остановлюсь. Распознаватели номеров знали обо всех моих въездах и выездах, даже если я ездил со скоростью не больше 35 миль в час.