Командующий армадой помедлил, видимо повернувшись в сторону горланящих песни пиратов. Его железные пальцы буквально терзали загривок норки, словно мяли шкуру убитого животного, перед тем, как сделать из нее ножны к мечу или новые сапоги.

— Меня тревожит череда странных происшествий, преследующая нас вот уже третьи сутки. Допустим, что Флорида взбунтовалась, и мастеру С’Муге, увлеченному своими экспериментами, не удалось справиться с ее жителями даже с помощью нашего авангарда. Но кто на прошлом привале провертел дырки в корпусах трех барж, вследствие чего мы имеем всего одну копьеметательную машину вместо четырех? Почему наши боевые пловцы не учуяли вовремя и не уничтожили лазутчиков? Нет, не надо ничего мямлить, мне и так ясно, что хвастливые речи, сказанные в центральном лагере Зеленого Круга значат не больше, чем песни этих вот морских пьяниц, привыкших грабить беззащитных купцов. Далее, кто уничтожил оба наших боковых дозора в глубине леса, да еще так, что мы не обнаружили ни следов схватки, ни трупов? Это стоило нам двух десятков отличных бойцов и дюжины Псов Скорби. Нечто пожрало их без лишнего шума, даже не выплюнув костей. Это я выражаюсь фигурально, ибо слабо верю в то, что во флоридских лесах есть чудища, способные атаковать и съесть два вооруженных отряда, на каждом бойце в которых одеты защитные ошейники. Меня уверяли, что они отпугивают практически все известные Кругу опасные формы жизни. Уважаемый Юлл, который возглавил плавучий головной дозор, рассказывает нам какие-то сказки про неких водоплавающих, переворачивающих лодки и мечущих стрелы. Спрашивается — откуда они взялись?

— У Круга есть смутные сведения о племени кочевников, живущем во Внутренней Флориде, как раз в том районе, который посещали э… научные экспедиции, организованные мастером С’Мугой, но…

— Что «но»?! — Пальцы командора так стиснули затылок несчастного животного, что норка рванулась и отбежала в сторону, к великому неудовольствию Вельда. — Могли эти кочевники подойти сюда и действовать в союзе с флоридянами?

— Почти наверняка — нет. Мы знаем, что первое время лесорубы и рыбаки, именующие себя колонистами, благосклонно относились к строительству опорной крепости Круга в Мертвой Балке из-за того, что набеги кочевников сильно тревожили поселения, и местные жители надеялись на защиту со стороны наших солдат. Мастер С’Муга талантливо использовал эти настроения…

Командор вновь перебил шепелявящего, ударив кулаком по борту баркаса:

— Я с глубоким уважением отношусь к мастерам Круга, но имя этого мерзавца прошу больше в моем присутствии не произносить! Это надо же, погубить почти две сотни бойцов, своих и чужих, потерять форт и сгинуть? Может быть, мне и не полагается знать сущности его экспериментов, но как человек военный я оцениваю покойного наместника как совершенно ничтожного деятеля, поставившего под угрозу Великую Цель в огромном и очень перспективном крае. Взять хотя бы его официальный запрос на посылку моего корпуса. Наместник С’Муга однажды уже пытался осадить и взять Бухту, но ему вновь понадобились воины. При этом он обещал устроить бойцам и кораблям корпуса прекрасные условия для отдыха после нелегкого перехода по рекам, заготовить провиант, дать проводников. Где все это? Взяв крепость, а я ее возьму, как ни прискорбно будет штурмовать построенные Кругом укрепления, я столкнусь с огромными трудностями. Складов, я полагаю, либо вообще не существовало никогда, либо они оказались разграбленными местными жителями. Я вынужденно прибегну к реквизициям и облавным охотам… — кулак командора вновь опустился на жалобно дрогнувший борт судна, — и это еще больше восстановит против Великого Дела население Флориды. Придется брать заложников, заставлять пленных вести нас по этим мелким речушкам и болотистым чащобам к Бухте, которая находится вообще неизвестно где. А должно все складываться иначе, как в Д’Алви. Наши друзья внутри самого цивилизованного местного поселения просто открывают ворота и впускают внутрь маленький, но боеспособный рейдерский корпус. Одновременно к побережью со стороны океана подходят наши корабли и начинают бомбардировку. После чего знамя с Зеленой Спиралью водружается над Бухтой, а гарнизон Мертвой Балки, под рукоплескание местных жителей наносит поражение кочевникам из Внутренней Флориды, и в крае воцаряется мир. Можно навсегда забыть о вольных колонистах и предаваться сколько угодно сомнительным экспериментам в старинных городах.

Вельд, а вернее, норка, поняла, что дрессировщик внимательно изучает ее шею, на которой отсутствовал защитный ошейник. Из разговора сделалось понятным, что шепелявый слуга Нечистого весьма неуверенно чувствует себя под командованием властного руководителя, и лишь это обстоятельство мешает ему прямо сейчас начать выяснять, почему незащищенный колдовским амулетом водяной разведчик вертится вблизи производящих совет командиров. Дрессировщик боялся навлечь на себя еще больший гнев командора, но тем не менее, в его голове роились смутные подозрения. И без того эливенер услышал достаточно, дальше рисковать не имело смысла.

Норка повернулась, и не дожидаясь, пока шепелявый подзовет ее к себе, двинулась между Волосатыми Ревунами и пьяными пиратами к корме судна. Здесь в нос хищника ударил густой запах, заставивший ее издать возмущенный визг и взъерошить загривок.

Вельд увидел деревянную клеть, внутри которой грызли кости несколько крупных боевых собак, именуемых Псами Скорби. Эти громадные твари, используемые Ревунами в качестве ездовых животных, считались весьма важной ударной силой воинства Нечистого. Псы преданно служили своим хозяевам, были зачастую умнее своих седоков, и в бою их отряды легко управлялись даже колдунами-подмастерьями.

Собак внутри было пять или шесть, крупных злобных самцов, и одна сука, которая вела себя вызывающе, стараясь отобрать у кавалеров лучшие куски.

Почувствовав приближение норки, одна из собак оставила кость, метнулась к загородке и издала несколько оглушительных звуков, являвшихся чем-то средним между лаем и воем. Норка тут же юркнула за мачту.

Дождавшись, когда собаки успокоятся и вернуться к кормлению, отец Вельд быстро обследовал копьеметательную машину. Конструкция ее была старику знакома, а потому он заставил животное быстро перегрызть тетиву из оленьих жил, как натянутую на гигантский лук, так и запасную, намотанную на вбитый в опорную конструкцию гвоздь. Не удовлетворившись этим, эливенер заставил зверя расщепить зубами закладку из пяти небольших копий, заряженную в машину. Теперь можно было с уверенностью знать, что данный механизм при штурме не сработает.

После этого эливенер постарался вывести из строя снасти, но это занятие оказалось грубо прервано. Проходивший мимо Ревун пнул норку в бок, отшвырнув ее к борту. Скорее всего, это был тот самый лемут, над которым речная хищница грубо пошутила. Действительно, одна из пирог стояла с флагманом к борту борт, и ее команда как раз карабкалась вверх по веревочным лестницам. Похоже, началась какая-то передислокация.

Отец Вельд на миг оставил норку в покое, вернувшись в свое тело, и обнаружил, что совершенно окоченел и рискует всерьез простудиться, сидя на мокрой земле ночного леса. Пользуясь тем, что норка буквально валилась с ног после бурной охоты и трудного боевого дня, эливенер постарался вложить в ее мозг остаточную команду: спрыгнуть с баркаса и плыть в сторону ближайшего берега, где найти себе подходящее логово и лечь спать.