– Пакс Телеманус! – Гулко ударив в грудь кулаком и отшвырнув с дороги, словно пушинку, лохматого Клоуна, гигант неудержимо надвигается. – Пакс Телеманус!

– Оттопырил анус! – успеваю продолжить я, занося пику для удара, но чья-то лошадь мощным толчком в спину отправляет меня прямо в смертельные объятия великана. Пренебрегая шокером, он просто сжимает их, продолжая реветь как заведенный свое имя. О боги, с такой силищей мне сталкиваться еще не доводилось! Ребра и череп трещат, плечо горит огнем, дыхание перехватывает. Звон в ушах смешивается с отчаянным завыванием десятков глоток.

– Все, засранцы, у меня ваш командир! Сдавайся, Марс! – торжествует титан. – Пакс Телеманус прикончил вашего дохляка! Пакс Телеманус!

Свет начинает меркнуть в глазах, но ярость горит как прежде.

С отчаянным ревом впечатываю колено великану в пах, потом еще и еще. Задохнувшись от боли, тот рушится в истоптанное копытами месиво, не выпуская меня из рук. Я теряю сознание и валюсь сверху на великана под одобрительный гомон и рукоплескания кураторов.

* * *

Последующий ход битвы Севро изложил мне уже потом, обшаривая карманы пленных. Когда мы с Паксом отключились, в долину нагрянул Рок с остатком моих бойцов, и мудрая Виргиния поспешила укрыться в замке с несколькими приближенными. Бывшие люди Титуса помочь ей не могут, поскольку без штандарта в рабство их никак не обратишь. Мы захватили одиннадцать ее людей, и наш штандарт Рок уже достал из тайника. Однако осаждать замок у нас нет времени: вот-вот может явиться подмога из цитадели Минервы. Тогда Кассий отправится с их штандартом к Церере, все равно его лучше держать подальше, чтобы не набивался в лидеры.

Подходим с Роком и Антонией к воротам замка для переговоров. Я едва ковыляю и прижимаю локтем треснутое ребро. Каждый вдох дается ценой адской боли. Рок держится чуть позади меня, Антония, недовольно кривясь, тоже отстает на шаг. Виргиния, вся в крови после стычки, окидывает нас уничтожающим взглядом:

– Кураторы знают, они видели, что происходило в этом… месте. Все, что сделали…

– Сделал Титус, – устало поправляет Антония.

– И больше никто? – недоверчиво щурится Виргиния. – Девчонки до сих пор в истерике.

Антония равнодушно пожимает плечами:

– Главное, живы. Даже слабаки со временем зализывают раны. Наша каста не понесла ущерба.

– Каста… У вас совсем нет сердца?

– Золото – холодный металл, милая.

Виргиния изумленно качает головой:

– Страшное у вас божество, и вы все ему под стать. Варварство, средневековье какое-то…

Мораль в устах аурея? Это что-то новое. Прерываю ее решительным жестом:

– Уходите из замка, и можете забрать своих, иначе станут рабами. – Киваю на кучку связанных пленников, над которыми стоит Севро с нашим штандартом наготове и, хихикая, щекочет понурого Пакса конским волосом.

Виргиния угрожающе тычет в меня пальцем:

– Не забывайте, что мы учимся! Как бы вы там себя ни называли, какой бы мерзостью ни тешились, любой жестокости есть предел. Чем тупее и кровожаднее вы покажетесь кураторам, тем хуже для вас! Думаете, Сообществу нужны вожди-изуверы? Кто возьмет под покровительство подобных чудовищ? – (Я вспоминаю болтающиеся ноги своей жены и лицо Августуса с ледяным взглядом гадюки. Такой – возьмет.) – Нас хотят видеть лидерами, стратегами, а не жнецами, которые косят людей, как траву, – продолжает она. – Всему есть предел!

– Чушь! – бросаю я. – Нет никаких пределов!

Лицо Виргинии каменеет. Она прекрасно понимает, во что ей встанет попытка удержать захваченное гнездо порока. Чего доброго, и сама окажется в той жуткой башне. По глазам вижу, какие картины ей представляются. Ушла бы с радостью, не мучь ее совесть и чувство справедливости. Преступление должно быть наказано – почему кураторы не вмешиваются? Эта мысль преследует здесь чуть ли не каждого, Кассий мне все уши прожужжал, пока бродили по холмам в первые дни. Только игра устроена иначе – потому что иначе устроена жизнь. Боги не спускаются с небес вершить правосудие, это задача правителей. Вот чему нас учат, а не только драться за первенство. Золотой должен испытать не одни лишь тяготы борьбы за власть, но и отчаяние безвластия.

– Мы заберем рабов, взятых у Цереры! – требует Виргиния.

Я с ленивой усмешкой качаю головой:

– Нет, они наши… и мы будем делать с ними все, что захотим.

Она долго молчит, глядя мне в глаза.

– Тогда оставьте нам Титуса!

– Нет.

– Мы заберем его, или никаких переговоров! – взрывается она.

– Никого вы не заберете.

На лице Виргинии растерянность, она явно не привыкла слышать отказ.

– Но… я хочу гарантий их безопасности! Титус должен ответить за…

– Мне плевать, чего ты хочешь. Бери, что дают, и убирайся! – Вынимаю тесак и втыкаю перед собой в землю. – Титус принадлежит к братству Марса, он наш, попробуй взять.

– Мы сами будем его судить, – примирительно кивает Рок.

– Заткнись! – оборачиваюсь я, сверкая глазами.

Он виновато опускает голову, но Виргиния этого не замечает, взгляд ее прикован ко мне. Она не смотрит ни на моих спутников, ни в сторону пленных, стоящих на коленях под охраной Лии со Сципионом. Ведьма со Скелетом взобрались Паксу на плечи и щекочут его по очереди.

Наклоняюсь к Виргинии и спрашиваю вкрадчиво:

– Что бы ты чувствовала, будь те девушки, которых насиловал Титус, из алых?

Она мнется в нерешительности. Между тем закон на этот счет прост: с алыми все можно, никого не накажут, разве что жертва носит знаки влиятельного семейства, такого как Августус, – но и тогда потерпевшим считается ее хозяин… Не получив ответа, я продолжаю еще тише:

– Оглянись вокруг – здесь нет золотых, я алый, и ты тоже, и все вокруг, пока один из нас не соберет достаточно власти, чтобы установить свои законы. – Выпрямляюсь и продолжаю уже громче: – Да, нас учат – хотят, чтобы мы поняли, что такое мир без власти и порядка. Нашего порядка! Безопасность и права не дарованы свыше, их утверждают сильные!

– Тогда молись, чтобы это было не так, – тихо произносит Виргиния.

– Почему?

– Потому что ты тут не один такой, – с горечью продолжает она, – есть и похуже… Кураторы зовут его Шакалом, он хитрее, злее и сильнее тебя. Если так и будем дальше рвать друг друга, как дикие звери, все попадем к нему в рабство… Так что умоляю: становись поскорее человеком.

Внутри стен замка впервые запылал огонь – пришлось соврать, что спички мне достались от бойцов Минервы, бесславно отступивших в свои владения. Из временного заточения освободили Юнию, и она приготовила настоящий пир из баранины и козлятины с травами, собранными в долине. Приходится делать вид, что мы впервые едим горячую еду, но остальные настолько голодны, что охотно верят нашей лжи.