— Ваши дела? Может быть, и отец ваш? Это мой отец, а я — старший сын! Пусть они все время носились с Максом. Но я знаю, отец меня любит. И не говори, что ты не ревнуешь.

— Келли, давно пора забыть детские обиды. Отец не мог ужиться с твоей матерью и ушел от нее. С нашей матерью он познакомился позднее. Развод твоих родителей с ней не связан.

— Я знаю. Я не виню Клэр. Это была ошибка отца — он не должен был оставлять мою мать. Но что вы сейчас делаете, идиоты? Макс завел шашни с Энн Дьюгон. Но и ты хорош! Я видел тебя с Ли в клинике. Вы, как крысы, катались в грязи. Родж, что ты наделал? Ты испортил свою репутацию. Мало нам Макса.

— Послушай, Келли. Это моя личная жизнь. Она тебя не касается. Мы с Ли понимаем друг друга.

— А вот и Макс наконец-то, — злобно прошипел Келли. — Чем порадуешь — очередной интрижкой? И кто будет охранять твою бабу? Здесь не Манхэттен!

— Келли, успокойся, мы все волнуемся, давай не будем создавать себе проблемы сами — нас могут услышать, в конце концов, — примиряюще сказал Роджер.

В холле раздались тяжелые шаги Спайка, и через минуту он показался в дверях столовой. Вид у шерифа был усталый, казалось, он провел без сна несколько ночей.

— Налить вам кофе? — предложил Макс.

— Да. Я должен сказать вам кое-что. Вышел новый номер «рупора Туссэна», вам надо его прочесть. Если я правильно понял то, что там написано между строк, один из вас имеет к этому отношение.

— Что еще скажете? — спросил Макс, наливая Спайку кофе. — Вы ели сегодня?

— Ел. Десяток пончиков проглотил. Не мог вам сказать об этом раньше, но Мишель вышла через заднюю дверь отеля сразу после того, как вы ее высадили из машины. Ручка двери была смазана ланолином — никаких отпечатков. Мы вызвали ищейку — она прошла по следу до парковки. Дальше след обрывался.

— Вы считаете, Мишель села в другую машину и уехала?

— Что мы еще можем считать? Мы прочесали всю территорию вокруг отеля — никаких следов. Машин проезжало очень много. Выделить какие-то определенные следы нет возможности. А Том Уоллен приехал в город одновременно с Мишель.

— Прилетел, вы хотите сказать? — уточнил Макс.

— Нет, приехал на машине. Говорит, не доверял вам и боялся за Мишель.

— Но в кафе он говорил совсем другое. Он сказал, что прилетел, когда узнал о ее исчезновении, — вступил в разговор Роджер. — Он обвинял Макса.

— А разве есть закон, который запрещает жениху приехать в город, где остановилась его невеста, если он за нее беспокоится? Он ведь все про вас знал.

— Тогда зачем эта ложь? Чтобы добраться сюда на машине, он должен был уехать из Нью-Йорка до того, как улетела Мишель. Он как-то должен был это объяснить.

— Он объяснил, — ответил Спайк, но развивать тему не стал. — Мы проверили его машину. Там нашли несколько ее волосков, но это нормально. Мишель много раз ездила в этой машине. Ничего подозрительного не найдено.

— Можете обыскать наши машины, — взвился Келли, — обыскивайте всех!

— Не вижу смысла, — парировал Спайк. — Послушайте, Макс. Вспомните, видели вы машину рядом с отелем?

— Нет, машин не было.

— Ну что ж. Хотя бы с Лил вам повезло.

— При чем здесь Лил? Вы видели — она меня не испугалась.

— Я знаю. Я не об этом. Если бы она умерла — вас пришлось бы арестовать. Сейчас позвоню, узнаю, как прошла операция.

— Операция? Мы слышали, что ей не выжить, так что это хорошая новость, — сказал Келли.

— У нее гематома на голове, ей сделали операцию, чтобы не поднималось черепное давление, или что там еще, я в этом не разбираюсь, — продолжал Спайк, — а теперь, Макс, мне надо поговорить с вами. Дела по розыску у нас идут неважно. Виновны вы или нет — вы главный подозреваемый. Многие уверены, что вы виновны. И они жаждут крови.

— А вы на чьей стороне? — спросил Макс.

— Вердикт еще не вынесен. Но Ли О'Брайен написала статью в своем «Рупоре» — сейчас прочтете, газета лежат на полке. Она — лучший репортер. И ей верят. Имен она никогда не называет — но это никого не смущает. Все всегда понятно и без имен. Так вот, насколько я понимаю, Энн Дьюгон провела ночь с вами. Для меня это означает, что ее безопасность под угрозой. Для вашей репутации будет лучше, если все будут знать, что вы вместе — я хочу сказать — всегда вместе. Будьте осторожны — не дай бог, с ней что случится.

— Спасибо за информацию, шериф, — ответил Макс. — Приятно было с вами поговорить.

Теперь Макс точно знал, что он первый и единственный подозреваемый, а главное, что Энн в опасности.

— Энни, постой.

Энн почувствовала, как чья-то сильная рука сжала ее запястье. Бобби! Как она могла его не заметить. Бобби опять пришел к «Паппи». Неужели она так и будет дрожать от страха каждый раз, как только его увидит?

— Энни. Присядь, пожалуйста, давай поговорим.

— Бобби, прости, я тебя не заметила.

— Ну конечно, ведь ты тут — босс!

— Я — не босс, я управляющий. Сегодня мое дежурство. И я за все отвечаю — совсем нет времени на разговоры.

— Ты можешь позволить себе перерыв.

Энн решила, что будет лучше, если она проведет с Бобби за столиком четверть часа, чем привлекать всеобщее внимание перепалкой, и присела за стол.

— Бобби, почему ты все время меня ищешь? Что ты хочешь сказать?

— Энн, я хочу, чтобы ты забыла о прошлом. Мы были детьми. Я провинился — дай мне еще один шанс. Давай начнем все с самого начала.

— Бобби, я уже начала все сначала.

— С этим хирургом? Он использует тебя. Я все про него знаю и не хочу, чтобы ты стала его очередной жертвой.

— Бобби, я не буду об этом говорить. Ты прав, мы были детьми. Теперь мы вполне взрослые люди. И все у нас по-другому. Ты встретишь женщину, с которой тебе будет хорошо.

— Энни, я понимаю, что ты злишься на меня — и есть за что. Мои предки были против. Они хотели для меня другую жену. Грозили, что отдадут в военную школу, если не откажусь от тебя.

— Бобби, но ведь ты старше меня! Но все равно, теперь это уже не важно. Говорю тебе, у меня своя жизнь. У тебя — своя.

— Но я ведь спас тебя, ты помнишь?

— Я благодарна тебе, Бобби, и никогда этого не забуду.

Энн подумала, что, если бы ее мать не уговорила Бобби в тот страшный вечер заглянуть к ним, у него не было бы возможности ее спасти.

— Бобби, мне пора — много работы.

— До чего же ты стала важная. Все работа и работа. Сколько же тебе здесь платят? Тут ведь настоящая золотая жила.

— Это не моя золотая жила. Бобби, я не хотела этого говорить, но ты меня вынуждаешь. Если ты еще будешь надоедать мне этими разговорами, я обращусь к шерифу.