— По следам — и по сигнальной шашке. Ты не спросил меня, как я оказался на Ландри-Уэй.

— Расскажи.

— Я решил поискать какой-то след в том месте, где Лил свернула с дороги. Неудивительно, что твои ребята ничего не нашли. Сперва я тоже ничего не заметил. Но я проехал Лоревилл — прозевал поворот. Пришлось сворачивать на первую боковую улицу. А это и был Ландри-Уэй. Потом я развернулся и поехал назад. И увидел следы и остатки сигнальной шашки. И там были не только следы, в том месте, где Лил остановилась.

— Что это было, Гай?

— Лил водит голубой «хендай», двухдверный. Похоже, она увидела парня с сигнальной шашкой и нажала на газ, а вовсе не затормозила. Она потеряла управление. Машину я нашел довольно далеко от дороги, среди деревьев. Она ехала на большой скорости. Сейчас проверяем датчики.

— Но ты говоришь, что она вышла из машины, вернулась на Ландри-Уэй, зажгла сигнальную шашку и ушла так далеко, что ее нашли только через несколько часов?

— Нет, я этого не говорил, разве она тебе сказала, что сама зажгла эту шашку?

— Нет. — Спайк отрицательно покачал головой.

— Правильно, ведь она этого не делала.

— А кто сделал?

— Мужчина в плаще, с капюшоном. Тут все ясно. Он бросил на дорогу сигнальную шашку и ждал Лил.

Спайк не мог уловить логику происшедшего, события не складывались в единую картину.

— Она должна была сказать мне. Думаю, никаких следов собаки Мэдж ты не обнаружил?

— Нет, хотя старался. Знаешь, если Лил чего-то не хочет сказать, она никогда не скажет.

Спайк тяжело вздохнул:

— Если «хендай» там, где ты сказал, значит, ты вполне освоился в маленьком городе.

— Этот мужчина, который напугал Лил, хотел быть уверен, что она не выдаст секретов, о которых узнала.

— Может быть, — пробормотал Спайк, — может быть.

— Не могу понять, почему Спайк сказал, что мы должны уехать из больницы, и, главное, почему он сказал это таким резким тоном, — удивилась Энн.

Она стояла посреди гостиной Макса в Роузбэнке, куда они с Максом прибыли пять минут тому назад.

— У него много разных соображений.

— По-моему, он просто унизил нас.

— Не думаю, что он сделал это сознательно, — ответил Макс. Сейчас ему меньше всего хотелось думать об унижениях.

Ему не нравилось то, что произошло в больнице. Все говорило о том, что положение Лил резко ухудшилось. Сначала его попросили выйти из ее палаты, потом пришли новый врач и его помощник, потом пришла медсестра. Состояние Лил внушало ему серьезные опасения.

И тем не менее он был рад, что вернулся домой, и не один, а с Энн. Он до сих пор не мог поверить в то, что она согласилась поехать с ним.

— Хочешь кофе? — спросил Макс. — Ты ничего не ела со вчерашнего дня.

— Нет, не хочу, а то я не смогу заснуть. Нам нужен отдых.

— Ты уверена?

Энн продолжала чувствовать себя неловко в его комнате. Им повезло: когда они заходили в Роузбэнк, то никого не встретили. Макс усадил девушку на уютный диван, но оба продолжали переживать события вчерашнего дня. После того как Лил сказала, что на нее напал человек в плаще с капюшоном, Энн отчетливо поняла, что это вовсе не галлюцинация. Она видела его у своей калитки, она видела его в церкви. Это не было простым совпадением.

— Я еще не сказал тебе, как я рад видеть тебя здесь.

— Я тоже рада, что пришла.

— Спасибо.

Энн не знала, стоит ли говорить Максу о своих выводах относительно человека в плаще с капюшоном, — он может, так же как и Спайк, решить, что это просто игра воображения, что о человеке с капюшоном она стала думать после того, как об этом сказала Лил.

— Бобби Колберт приходил к «Паппи» вчера вечером, — сказала Энн неожиданно для себя самой. — Сама не знаю, как это у меня вырвалось, — я не собиралась о нем вспоминать.

— Это естественно. Ты его боишься. Обещай мне — если он еще раз появится около тебя, ты тут же позовешь меня. Чем он занимается? Работает где-нибудь?

— Раньше он работал у своего отца в страховом агентстве. Теперь — не знаю.

— Он заигрывал с тобой? Я не хочу, чтобы он находился рядом с тобой. Ни под каким предлогом.

— Я рада, что ты обо мне заботишься.

— Энни, скажи, ты мне веришь?

— Да, верю.

— Ты слишком быстро отвечаешь. Ты спрашивала, как я тебя нашел. Я очень волновался за тебя все эти дни, а когда кто-то позвонил и сказал, где ты, я помчался сломя голову. Я действительно не знаю, кто звонил.

— Макс, мне так жаль, что я запустила в тебя камнем. Надеюсь, ты простишь меня.

— Тебя не за что прощать. Я должен был действовать по-другому. Я хотел подойти незаметно, чтобы не напугать тебя, а напугал еще сильнее.

— Как ты думаешь, Милли найдется? Мэдж так страдает.

— Сейчас тепло, может быть, она найдет дорогу домой. Правда, это будет похоже на чудо.

— Макс, обними меня…

— Милая моя, какое счастье, что мы вместе, хотя бы сегодня, хотя бы сейчас…

Не думал, что к Роузбэнку так поздно подъедет машина. Или что я приеду прямо перед ней. Или что буду, как последний идиот, прятаться за приборной доской. Дерьмо!

Надо было приехать на несколько минут раньше, и я бы ушел незамеченным. В сложившихся обстоятельствах надо было сохранять спокойствие, и я не выдал себя.

Эта ночь мне дорого стоила. Хотел написать Максу, но эта чертовка Лил осталась жива, а это уже ни в какие ворота не лезет.

Как же трудно было ждать около Роузбэнка, слушать и бояться, что кто-то увидит мою машину и проверит, нет ли в ней кого.

Надо было сохранять уверенность. Со мной всегда все было в порядке. Будет в порядке и на этот раз. Я удачно запарковался — посреди деревьев, и никто меня не заметил.

Лил — это проблема, но история пока не вышла наружу. Не могу не думать об этом. Не люблю оставлять неоконченные дела.

Поначалу Макс и Энн поставили меня в тупик. Всюду вместе — на виду у всего города. Теперь все ясно. Макс использует ее. Он такой милый, такой хороший, и все знают, что они вместе. Она должна ему помочь доказать свою невиновность. Они вошли в дом, а я ждал. Она могла выйти до того, как в доме начнут просыпаться. Я ждал и думал. Думал о Максе. Он получил от жизни слишком много, незаслуженно много. Я сделаю так, что он этого лишится. Я не знал, кто приехал в этих двух машинах, но спрятался — на всякий случай, — и меня не видели.