– Здравствуйте… А мама с папой как вас звали, когда маленькой была?

– Наденькой…

– Наденька звучит лучше.

– Не скажите… Я в ночном клубе выступаю – вам, наверное, тетя Даша говорила. Многим посетителям имя Лолита очень нравится. Даже роман такой был.

– Был… Вы его читали?

– Не.

– А сыночка как зовут?

– Ой, вам тетя Даша и про него говорила?.. Петя он. А я зову его Петюнчик.

– Скучает, наверное, без вас?

– Очень… И я тоже… Четыре годика ему. Когда меня нет, он все с куклами моими старыми играет. Говорит им: «Не плачьте, Наденька скоро приедет».

В глазах у Наденьки-Лолиты промелькнуло что-то детское, беззащитное.

– Ой, Алик, расстроили вы меня своими вопросами, – она повернулась и вышла из кухни. Бедра при ходьбе уже не покачивались…

Яшка заявился в полвосьмого. В прихожей они с Аликом обнялись. Яшка потолстел, надо лбом проступили ранние залысины. Был он все такой же шумный, говорливый.

– Старик, старик, я вот ехал и думал, почему так обрадовался, когда ты позвонил. И понял: потому что ты из моего детства. Ведь что выходит – становишься взрослым, детство все больше отдаляется, и начинает казаться, что было оно у кого-то другого. Тот мальчишка тебе хорошо знаком, но все-таки он – не ты!.. Старик, улавливаешь ход моей мысли?.. Потом – звонок давнего друга. И друг оборачивается неоспоримым доказательством: именно ты жил в ту прекрасную пору, это было твое детство… Здравствуй, тетя Даша!

Они прошли в комнату.

– Ну, старик, ты еще, как огурчик! – Яшка внимательно оглядел Алика. – И шевелюра все та же – не то, что моя. Только глаза почему-то с грустинкой… Ничего, мы живо настроение подымем. Собирайся. Есть тут одно местечко – завалимся, погудим в честь встречи.

– Не в форме я сегодня. После полета все часовые пояса в башке перепутались. Давай отложим этот культпоход.

– Ладно, время терпит. Тогда завтра.

– Лучше посидим вечерок у тети Даши, поболтаем. Она пельменями нас угощать собралась.

Яшка с удовольствием ел пельмени, подливал себе клюквенной настойки – от водки, подозрительно оглядев бутылку, отказался.

– Видишь, этикетка чуть неровно наклеена. Эту водку, может, на соседней улице делали – из бочки наливали технический спирт, из-под крана добавляли водопроводную воду. Тут и отравиться недолго.

– Я вчера пару рюмок опрокинул – ничего…

– Ну, как там Америка – цветет и пахнет? Все собираюсь съездить, поглазеть, да дел невпроворот.

– Прилетай ко мне в Сан-Франциско. В моем доме место для тебя всегда найдется. Только поскорее прилетай, пока я… не перебрался куда-нибудь.

– У нашего банка партнеры по бизнесу в основном в Нью-Йорке. Но если туда прилечу, и к тебе денька на три завалиться могу. Спасибо за приглашение.

– А что у тебя за должность в банке? «Консиглиори»?

– Я – юридический консультант. «Консиглиори» – это по-каковски?

– По-итальянски. «Крестного отца» читал? Помнишь, у дона Карлеоне был такой советник, правая рука, Том Хейген?

– Ну, ты сравнил – там же про мафию… А у нас законопослушный финансовый бизнес: «дебит», «кредит», «учетная ставка».

– А вот американские газеты пишут, что в России сейчас всем преступники заправляют – снизу доверху. Примеры ужасающие приводят.

– Похожие примеры и у вас найти можно, сколько угодно. Прессе без сенсаций, без уголовных историй дня не прожить… Как тебе, наверное, известно, исходный этап в развитии капитализма – первоначальное накопление капитала. В Штатах ваших на это чуть ли не столетие ушло. И кровушки было пролито немало. Напротив, надо удивляться, что у нас сей процесс протекает сравнительно цивилизованно… Тетя Даша, пельмени у тебя – объеденье, ни в одном ресторане такими не накормят… Сейчас бы нам перекур устроить – не возражаешь?

– Кури, если невмоготу.

– Нет, она не любит, чтобы в комнате дымили, – вмешался Алик. – Пошли на кухню. Заодно и разговор интересный продолжим.

На кухне Алик открыл форточку, они закурили. Заметив под окном, возле подъезда автомашину, мерцающую в сумерках большим черным телом, Алик спросил:

– Твоя?

– Моя… «Мерседес», восемь цилиндров.

– А тетя Даша говорила, у тебя джип «чероки».

– Джип – это для «качков». Уважающий себя бизнесмен в «мерседесе» ездит… Я тогда брал джип на один день в нашем банке, пока «мерседес» на профилактике был.

– Я читал, что в Москве машины часто угоняют. Не боишься?

– Чего бояться – у меня там шофер за рулем.

– А у нас владельцы машин сами их водят. За исключением разве что мультимиллионеров.

– Мы тоже не бедные… Понимаешь, Алик, тут хорошая нынче жизнь пошла для умного человека.

– Только ушами хлопать не надо? Это я уже слышал… Кстати, привет тебе от Степы.

– От кого?

– От Степана Анатольевича, твоего покойного коллеги по банку. О нем сегодня по телевизору всякие страсти рассказывали. Мы со Степой из Нью-Йорка вместе летели, в соседних креслах. Подозреваю, что в «Шереметьево-2» меня поначалу за него приняли. Любопытная история – думаю, тебе интересна будет…

Алик рассказал в деталях все, что случилось с ним вчера в красных «жигулях». Яшка слушал, не перебивая, взгляд сразу стал цепким, холодным.

– Тех двоих описать поподробнее можешь?

– Хрен их знает. Хорошей зрительной памятью никогда не отличался. Про шоферюгу помню, что был он в черной кожаной куртке. А «гаишник», понятно, в милицейской форме… Значит, на сиденье «гаишник» располагался справа от меня, шмонал, повернувшись вполоборота, правой рукой… Вспомнил: на указательном пальце у него – золотой перстень, русалка изображена. А мизинец короткий, без ногтя – нет последней фаланги… Вот еще про шоферюгу вспомнил: когда тот душил меня, перегнувшись с переднего сиденья, левое ухо в глаза бросилось. Бесформенное оно, заплывшее, как это случается у профессиональных борцов.

– Молодец! А говоришь, что зрительная память плохая, – похвалил Яшка. – Дай я сейчас повторю, чтобы не перепутать. Значит, так: у «гаишника» на правом указательном пальце – золотой перстень с русалкой, и отсутствует последняя фаланга мизинца. А у шоферюги – левое ухо заплывшее. Верно?.. Мне теперь звонить надо. В банке у нас специальная группа организована, дежурство круглосуточное. Выясняют, кто стоит за этим убийством.

– Звони, – Алик кивнул на телефон в коридоре.

– Отсюда, пожалуй, не буду. Тетя Даша может услышать или соседка. Ни к чему это… Старик, подожди чуток – к машине сбегаю, там у меня мобильник лежит.

Алик прислонил лоб к прохладному оконному стеклу. За ним – знакомый с детства двор, тихая майская ночь. Жить бы да жить… Яшка вернулся через несколько минут, уже успокоившийся, улыбающийся.