Она находилась в каком-то бараке. Нет, на складе. Вверху слабо горела лампочка, сбоку стена была заставлена деревянными коробками из-под фруктов, а все помещение было мрачным и заброшенным. Высокие потолки изрезали полосочки, похожие на старческие морщины, а где-то впереди, в конце помещения ссорились или ругались…лисы.

Марина с интересом уставилась на высокую рыжую лису, которая очень эмоционально размахивала лапами и объясняла что-то сидящему на табуретке парню. На лисе был расписной кухонный передник, в руках — чайная ложечка. На столе стоял красивый чайный сервиз, и по всему выходило, что лисы собирались попить чаю. Парень с виду был обычным, если не считать огромных рыжих ушей и стыдливо поджатого хвоста. По всей его фигуре можно было прочитать чистосердечное раскаянье, и это было так трогательно и мило, что девушка почувствовала угрызения совести — если она правильно уловила основную мысль лисицы, то главной причиной, по которой ругали парня — была она, Марина. Так что девушка решила не прикидываться спящей, а вмешаться.

— Простите! — она прокашлялась, — Где я? Почему вы его ругаете?

— О! Очнулась, сонная красавица, — переключилась на нее лиса, и подошла ближе, подслеповато щурясь, — Ну-ка! Иди сюда пить чай.

— Что? — Марина никак не ожидала, что ей предложат угоститься. По всему выходило, что должны ругать, — Эм…Точно?

— Конечно! Что же я, Розамунда, не гостеприимная, что ль? — она все-таки ткнула парня чайной ложкой, — Нужно познакомиться по- хорошему, приглядеться…Подумать, как выкрутиться из этой ситуации…

— Мам, не начинай, — вспылил отчего-то рыжий парень и агрессивно стукнул по полу хвостом.

— А ну цыц! При матери бить хвостом! Это что за воспитание такое? — снова разошлась лисица, — Сиди ровно. А там посмотрим…

Марине пододвинули третью табуретку.

— Любишь варенье? — ласково спросила лиса.

Машинально Марина кивнула. Сейчас она была напряжена и вовсю гадала, чем ей может грозить это знакомство. Интуиция вопила, что здесь ей не рады. С другой стороны — вежливое обращение лисы усыпляло бдительность и давало слабую надежду.

— Угощайся, — лисица протянула ей чистую ложечку и села рядом, — Не умирать же тебе с голоду, коли мой сын…

— Мам!.. — возмущенно заскулил тот и потер автоматически лоб.

Видимо, часто ему попадает ложкой.

Марина сделала глоточек ароматного чая с травами и пригляделась к своим новым знакомым. Парню было лет тридцать, но перед своей мамой он явно чувствовал себя неуверенно. Сидел скукожившись, поджав под себя ноги и скрестив их — в оборонительной позиции. Виновато поглядывал. На лицо — не имел ничего общего с Валериным братом — его черты лица были более круглые, нос — аккуратный, небольшой. Скулы выпирают. Длинные пальцы, как у пианиста. Марина отдернула взгляд, только когда эти аристократические пальцы зашевелились на чашке.

Кажется, не очень уместно смотреть в упор.

Она повернулась к хозяйке:

— Простите, что причинила вам неудобство. Я нечаянно.

— Понимаю, дорогая, — женщина склонила голову на бок и в одно неуловимое движение что-то изменилось. Теперь перед ней сидела рыжеволосая женщина, очень молодая и красивая. Ни за что не примешь ее за маму такого взрослого сына, — Но нам придется разобраться с этим инцидентом.

— Как?

— Ты — не инициированная лиса, — утвердительно сказала Розамунда, — И, либо храм не принял тебя — такое редко, но бывает, либо…

— Я сбежала, — со вздохом призналась Марина.

— И… наткнулась на моего сына?

Судя по блестящим нечеловеческим глазам, парень ничего не сказал матери. То есть притащил Марину в обмороке и даже не объяснил, откуда взял?

Девушка обернулась к лису. Тот безучастно смотрел перед собой, и было совсем непонятно, будет ли он оправдываться или самоустранится.

— Я не рассчитала высоту и упала. А он был рядом и меня подхватил, — осторожно произнесла она.

— То есть ты научилась управлять своими лисьими возможностями? — заинтересовалась Розамунда.

— Частично. На самом деле, я попала в Храм лис еще прошлым летом. Но испугалась и убежала. С тех пор, живу одна. И не видела никого из своих…сотоварищей. Почему-то лисы не попадаются мне, — печально закончила она.

— Они избегают таких, как ты, — вдруг жестко сказала лиса, — Нам запрещено общаться с неинициированными лисами, поэтому… С тобой никто и не выходил на связь.

— Лис много? — удивилась Марина.

— Не так, сколько жителей в Москве, — лиса бросила непонятный взгляд на своего сына, но потом широко улыбнулась, — Но достаточно, чтобы образовывать кланы, выбирать лисье правительство и …вести самодостаточную жизнь. Впрочем, я отвлеклась — нет необходимости тебе этого говорить.

— Меня убьют? — тут же подобралась девушка, приготовившись защищаться.

Ее реакция позабавила Розамунду.

— Не-ет. Тебя просто оставят одну, и ты сойдешь с ума. Или убьешь сколько хочешь людей — ты же не привыкла контролировать себя, так что карательный отряд сочтет тебя преступницей и приговорит к лишению лисьей силы. Обычно после этого обряда люди тоже сходят с ума, если, конечно, они не сошли с ума раньше…

— Как жестоко, — ахнула Марина, — Это же несправедливо. Почему вы караете вместо того, чтобы помочь? Нужно всего-то уговорить, объяснить…

— Жизнь — не детский сад. Ты приняла решение, и мы уважаем его. Не хочешь стать полноценной лисой, значит, лисья сущность — не сильна в тебе и должна в скорости покинуть. Всё логично…

— Нет! — девушка со стуком поставила чашку на стол, — Вы эгоисты! Это негуманно бросать существо на произвол судьбы. Из-за страха и неизвестности нагоняете еще большего страху! Человеку свойственно ошибаться, почему не признать ошибку лисы?!!

— Лиса!.. никогда не ошибается, — с нажим произнесла Розамунда, — Запомни это, девочка. Каждое решение лисы — первое и окончательное. Да, мы правим этим миром, но мы не одиноки. Просто нам — интересно играть в людские игрушки, других это мало заботит.

— Я не понимаю, — Марина провела рукой по волосам, — Какой смысл был храму звать меня, чтобы потом свои же лисы покарали?

— Мир несовершенен, — спокойно пожала плечами Розамунда, — Но это так. Ты допивай свой чай, съешь побольше варенья. Теперь жизнь изменится, — она встала, — Я не могу скрывать, что принимала тебя. Придется позвонить. Люр, следи за ней и не вздумать давать слабину. Второй раз нам этого не простят.

— Но… — Марина перехватила лису за руку и остановила, — если меня до этого времени не лишили лисьей силы, значит, не знали, что я существую? Я могу скрываться? И куда вы хотите позвонить? В полицию?…

— Тебе давали пожить в свое удовольствие. Это — первое правило настоящей лисы, — снисходительно пояснила Розамунда, — Пока бы ты не перевалила количество жертв за сотню. Но знай, ты — всегда на крючке, и лисы понимают, что ты и когда делаешь. Позвонить мне нужно в директорат, чтобы не оштрафовали за укрывательство нелегала. Так мы называем не инициированных лис…