Обед прошел так как положено и, когда она насытилась, а молодые рабыни быстренько все убрали со стола, Мистресс Лилиана громко произнесла, зная что Далоф находится где—то неподалеку и ждет ее распоряжений:

— Далоф, зови Митри и Юлиуса.

— Мы уже здесь, госпожа, — ответил за них двоих высокий, средних лет мужчина, с сильными руками и волевым лицом, одетый в хорошую кольчугу двойного плетения и с полуторным мечем на поясе, входя вместе с целительницей в зал и кланяясь своей госпоже.

— Присаживайтесь, — кивнула Мистресс Лилиана на стулья, находящиеся напротив ее и рассказывайте. Начни ты, Юлиус, — повернулась она к своему начальнику охраны.

— Да рассказывать то особо нечего, госпожа, — пожал плечами тот, помогая усесться целительнице, а после присаживаясь сам, — мои парни надежно охраняют ваш покой. Как и всегда. Ничего необычного, с момента моего последнего доклада не произошло.

— Я, вообще—то, хотела побольше узнать о нашем госте, — уточнила Лилиана свой вопрос.

— С ним все очень странно, — начал Юлиус, постукивая пальцами по столешнице, была у него такая привычка, когда он о чем—то задумывался, — парень явно не из наших краев. Слишком смуглый, да и выглядит не так, как местные. Я бы сказал, что он откуда—то из Жебы или Хэдрэ, но я могу ошибаться. А еще, он говорит на каком—то незнакомом мне языке, а наш, судя по всему, не понимает.

— Он говорил? — несказанно удивилась Лилиана, — он что, приходил в себя?

— Да, госпожа, — слегка смущенно ответила Митри, — недалече как час назад он пришел в себя и заговорил на каком—то, незнакомом мне, очень грубом языке. Я попыталась с ним поговорить, однако он меня явно не понимал, а еще ему было очень больно, поэтому я дала ему оздоровительный отвар и сейчас он снова спит.

— Незнакомый язык, — задумчиво проговорила Лилиана, — Далоф! — позвала она дворецкого и тот тут же вошел в комнату.

— Да, госпожа? — спросил он с поклоном.

— Ты еще не отправил посыльного в столицу?

— Нет, госпожа, как раз собирался это сделать.

— Отлично. Пусть, тогда, кроме Титуса сюда прибудет мастер Ильви. Он вроде бы неплохо разбирается в диалектах дальних стран.

— Слушаюсь, госпожа, — вновь поклонился Далоф, — еще что—нибудь?

— Нет, пока все, — жестом отпустила она дворецкого, — есть еще что—нибудь? — обратилась она уже к Юлиусу.

— Есть, — согласно кивнул он и выложил на стол очень странный кинжал—серп, казалось сделанный из куска льда, — вот это было заткнуто у него за пояс.

— Ничего себе, — пораженно проговорила Мистресс Лилиана, внимательно рассматривая найденный у парня артефакт и пытаясь на него воздействовать своей силой, — ты уже выяснил зачем он нужен?

— Нет, госпожа, — отрицательно покачал головой Юлиус, который и сам был достаточно неплохим магом, хоть и отдавал большее предпочтение занятиям с мечом, — я проверил его по методике Ирвина. И ничего. В данном предмете нет совершенно никакой магии.

— Вижу, — задумчиво откинулась на спинку стула Лилиана, только что, как и начальник ее охраны ранее, просканировав серп по алгоритму Магистра Айло Ирвина. Данный способ был общепризнанно лучшим способом по определению особых свойств, энергонасыщенности и материала изготовления разнообразных артефактов. И, не было еще ни одного раза, когда он не сработал бы. Этим, собственно и отличался алгоритмический способ магического искусства — четкостью и выверенностью. Используя определенные алгоритмы маг всегда знал что именно получит в итоге. И, будучи, по своей сути, интуитом, Мистресс Лилиана все же признавала, что классическая магия, в большинстве своем, полезнее, так как очень надежна и, как правило, не дает сбоев. И вот сейчас классический способ не сработал.

Девушка решила проверить артефакт по-своему. Для чего, усилием воли, нарастила на своем мистическом теле, в районе глаз, нечто вроде линз, которые, по ее задумке, должны были показать ей оное у артефакта. Собственно, артефакты тем и отличались от простых предметов — у них, как и у магов, имелось мистическое тело. А у этого не было.

Лилиана, было, подумала, что в чем—то ошиблась, такое частенько бывало у интуитов. Однако, для проверки, бросив взгляд в сторону Юлиуса, и увидев его мистическое тело, поняла, что сделала все правильно. Из всего этого следовало, что перед ней на столе лежит обычный, ничем не примечательный предмет. И это было странно — уж очень необычным был этот серп, уж слишком странные материалы пошли на его создание. Таких она никогда ранее не видела.

И тут, к ней пришло озарение — посмотреть на артефакт так, чтобы видеть не мистическое, а тонкое тело, сиречь — душу. Это была, по своей сути, чушь несусветная — вещей с тонким телом не существовало в принципе. Однако, сейчас, видимо, сработал ее дух интуита, который кричал, что так будет правильно, что это нужно. И она подчинилась, немного перестроив свои «линзы» таким образом, чтобы видеть тонкое тело и взглянула на серп.

— Не может быть, — потрясенно прошептала она, рассматривая ледяной серп.

— Госпожа? — в голосе Юлиуса явно слышалось беспокойство.

— Он живой. Клинок живой, — проговорила она, по—прежнему завороженно рассматривая лежащий перед ней на столе артефакт.

— Что? Но, ведь так не бывает. Это ведь противоречит...

— Всему тому, что нам говорит клирикат, да, — перебила Мистресс Лилиана начальника своей охраны. Видимо, я все же не зря, приютила у себя этого парня. Очень уж он необычным оказался. Кстати, Митри, как там у него дела? — посмотрела она на целительницу, возвращая свое мистическое тело в нормальное состояние.

— Все в порядке, госпожа. Ваш гость идет на поправку. Как я уже говорила, он уже приходил в сознание, из чего следует, что он имеет достаточно крепкий организм. Думаю, что через дня три—четыре он придет в себя окончательно, а полностью выздоровеет где—то через месяц.

— Я тебя поняла, можешь быть свободна, — кивнула она целительнице и та, встала из—за стола и, поклонившись, покинула комнату.

— Далоф! — дождавшись когда Митри покинет комнату, позвала девушка.

— Да, госпожа? — Тут же материализовался дворецкий.

— Проследи, чтобы нам не мешали, — коротко приказала она.

— Да, госпожа, — поклонился пожилой дворецкий и вышел.

— Что—то случилось, госпожа? — тут же, подобно охотничьему псу, подобрался Юлиус. Он знал,