Я подошла к нему, завороженная, и заглянула через плечо, пытаясь вникнуть в столбики чисел и короткие пометки, сделанные красивым, разборчивым почерком Рене. К самим документам он практически не прикасался, и в этом мне почудилось что-то удивительное, однако, спрашивать Рене прямо я не решилась, просто наблюдала за каждым его действием.

- Хм, - протянул он, не отводя взгляда от документов. – Хм…

- Что-то не так? – переспросила я, касаясь его плеча.

Рене не спешил отвечать, только хмурился, всматриваясь в документы. Он явно не был склонен к диалогу, и я ощутила острое раздражение от одного этого факта. Неужели так сложно ответить прямо?

- Не надейся, - вдруг раздался женский голос. – Он всегда таким был. Если уж пять лет назад отказывал самой Хранительнице Времени, вникая в свои расчеты, то можешь не надеяться, что он в деталях опишет, как тебя собирались надуть… К слову, Рене, ты мне не говорил, что моя замена такая молоденькая. Мне казалось, тебе нравятся женщины постарше.

Я вскинула голову – и увидела незнакомку, застывшую в дверном проёме.

- А, мы не знакомы, очевидно, - расплылась в улыбке она. – Меня зовут Матильда, и он, - она кивнула на Рене, - несколько лет назад меня убил.

В комнате на несколько секунд воцарилась тишина, пока Рене наконец-то не подал голос:

- То-то я тебя так убил, что ты каким-то чудом умудрилась вернуться и треплешь мне нервы… Анна, познакомься, это Матильда, покойная Хранительница Времени, и Истинные умудрились вытащить её призрак из энергетического потока, кажется, чтобы поинтересоваться, каким образом можно эффективно меня убить. Полагаю, она не успела донести до них эту информацию, а теперь таскается за мной. Я бы поспешил её развеять, но, полагаю, для начала было бы неплохо узнать, как мне избавиться от нескольких десятков её приспешников и понять, что именно они задумали.

Я направила на незнакомку полный недоверия взгляд. Матильда!.. Надо же. Я даже не представляла, что она была… Такая.

Пожалуй, выглядела женщина лет на тридцать – и, бесспорно, была привлекательна. Я не могла назвать её красавицей в классическом понимании, потому что в чертах лица Матильды чувствовалось что-то слишком резкое и как будто античное. Одета она была в какое-то легкое платье светло-серого оттенка, и фантомная ткань покачивалась на ветру – открыв дверь, Матильда умудрилась создать сквозняк.

Она ответила мне тем же оценивающим взглядом и растянула губы в приторной улыбке. Женщина не спешила говорить, но я могла примерно представить все те комментарии, которые нынче крутились у неё на языке. И вряд ли среди них было много лестных слов.

- Извини, - Рене обратился ко мне, - что не предупредил. Я не думал, что она решит присутствовать при каждой нашей беседе. Мне пришлось замкнуть её на собственную энергетическую нить, чтобы не сбежала, но это не подразумевает, что она будет сидеть здесь.

Я наконец-то выдала нечто среднее между грустным вздохом и шокированным хмыканьем, отступила от Рене и присела на самый краешек своей кровати.

- Кажется, - прошептала я, - мои новости отнюдь не такие впечатляющие, как твои…

- Боюсь, - мрачно промолвил Рене, - твои ничуть не лучше моих. Во-первых, Анна, тебя пытались кинуть на деньги.

- Что?.. – переспросила я.

Из-за появления Матильды я напрочь забыла о тех документах, которые изучал мужчина, и сейчас тщетно пыталась сфокусировать свой взгляд на Рене. Вряд ли мне удалось бы действительно что-то понять. Я смотрела на него с легкой беспомощностью и чувствовала себя преданной и брошенной, хотя для того у меня не было никакого повода.

Призрак женщины наконец-то изволил пересечь комнату и застыл рядом с Рене. Она смотрела на него с такой интимной любовью во взгляде, что мне захотелось убежать прочь и захлопнуть за собою дверь, чтобы меня даже случайно никто не мог догнать.

От мысли о том, что у них были отношения, а теперь эта женщина, пусть и давно уже мертвая, находится рядом и тянет к Рене свои руки, в горле всё пересыхало и жгло глаза. Но я не могла позволить себе плакать. Я же знала о существовании Матильды, в конце концов…

Она, явно понимая, какие меня сейчас одолевают чувства, протянула руку и попыталась погладить Рене по волосам. Тот, кажется, только в этот момент и заметил приближение Матильды и поднял на неё глаза. Я не знала, разъяренным ли был его взгляд или полным любви, но Матильда одернула руку и отшатнулась.

- Неблагодарный, - мрачно промолвила она, пятясь. – Ты всегда, Рене, был неблагодарным.

- Конечно, - утвердительно кивнул он. – И никогда тебя не любил. А теперь, будь добра, сядь, прежде чем мы не занялись анализом энергонити.

Матильду это почему-то напугало. Она действительно предпочла отстраниться от Рене, должно быть, всерьез восприняв его угрозу, а мужчина повернулся ко мне.

Он выглядел уставшим… и виноватым.

- Потом объясню, - одними губами прошептал он, явно имея в виду ситуацию с Матильдой. – А что до документов, - Рене заговорил уже громче, - то на таких условиях ты могла бы за бесценок передать швейный цех в руки этой женщине, которая предложила тебе такое подписать. Возможно, она бы потом в ближайшие несколько лет и не пыталась действовать радикально… Ну, это первое. А теперь второе: бумага с памятью.

- С памятью? – переспросила я.

- Да. Такие листы найти невероятно трудно, и что-то мне подсказывает, что вряд ли простая женщина могла их получить. Либо у неё есть какая-то связь с Истинными… Не кривись, Матильда! Либо у неё есть какая-то связь с Истинными, либо эти листы ей подсунули. Подпись с них легко копировать на другие документы, причем так, что в её подлинности никто не засомневается. Потому хорошо, что ты ничего не сделала.

Я вздрогнула.

- Но зачем? У меня особо нечего забирать… Даже этот цех. Зачем ей могла понадобиться моя подпись на такой специфической бумаге?

- Очевидно, чтобы забрать всё тогда, когда ты сможешь добиться успеха? – хмыкнул Рене. – В любом случае… Матильда, знаешь ли ты эту женщину? Её зовут… как? Госпожа Сандра? Было бы очень неплохо, если б ты поделилась всем, что тебе о ней известно, - и он вперил взгляд в призрак своей покойной любовницы.

Матильда вздохнула. Она так естественно отображала недовольство, словно в самом деле имела право предъявлять Рене какие-нибудь претензии. Потом накрутила на палец полупрозрачную прядь волос, притворяясь глупенькой, и протянула:

- Но ведь с этой Сандрой общалась твоя новая женщина. Почему ты не задаешь всякие провокационные вопросы ей?

- Может быть, потому, что это её подпись пытались украсть, а не она могла каким-то образом оставить этой женщине бумагу с памятью?

Из-за брошенного на меня Матильдой взгляда я вдруг остро ощутила себя лишней. Рене держался достаточно спокойно, но в его взгляде уже вспыхивало недовольство; было заметно, что он с трудом держит себя в руках и старается не сорваться.