Накануне Троицы Василий рано утром отправился на Таганский рынок, прикупить цветочной рассады, а вернулся с пустой кошёлкой и газетой в трясущихся руках.

– Товарищ генерал! – жалобно воззвал он с порога. – Вы только гляньте, что про вас тут пишут! Что ж это такое делается, Господи Боже ж ты мой...

Сидевший на полу кабинета Березин делал гантельную гимнастику.

– Дай сюда, – велел он, отложив гантели и утирая полотенцем пот со лба.

– Иду мимо киоска, гляжу – статья...

Василий протянул экземпляр «Московского комсомольца», с незапамятных времён люто враждовавшего с Министерством обороны. Эту газету каждый российский генерал брал в руки, словно гранату с выдернутой чекой.

В глаза Березину сразу бросился крупный заголовок «Спекулянты в погонах». Он принялся читать большую статью, завёрстанную на первой полосе, с окончанием на третьей.

Корреспондент писал о бойкой торговле, которая развернулась на складах проекта «Ч», о рвачестве мелких фирм-перекупщиков, зарегистрированных офицерами на жён и родню, о взвинчивании цен. Текст пестрел фамилиями, фактами, суммами: кто купил элитный лимузин, кто обзавёлся построенной по спецпроекту квартирой в Москве, а кто приобрёл двухэтажный особняк в курортном посёлке на Таймыре.

Генерал крякнул и покрутил головой. Больше всего удручало то, что всю эту складскую вакханалию можно было предсказать наперёд. Он выпустил джинна из бутылки, разрешив коммерческую деятельность, а вот наладить контроль всё не хватало времени.

Покончив описывать торгово-складские махинации, журналист принялся за биржевые проделки Иллариона Ильина. Оказывается, тот заблаговременно купил крупный пакет акций «Урал-орто», а когда те круто поднялись в цене, сбыл их с рук и по дешёвке приобрёл контрольный пакет «Росмеда». Затем «Росмед» совершенно неожиданно получил права на промышленный выпуск регенерационных установок. То и дело корреспондент назойливо подчёркивал, что Ильин действовал по доверенности на ведение коммерческих операций, подписанной лично Березиным, да и вообще вхож к руководителю проекта «Ч». В общей сложности, как вычислил журналист, доходы Ильина от биржевой игры приближались к миллиону рублей.

Ай да Илларион Петрович, каков гусь! Всех обвёл вокруг пальца и выбился в миллионеры.

В завершение статьи следовали ядовитые ламентации по поводу неискоренимого, издревле процветающего на Руси казнокрадства; генерал пробежал их глазами по диагонали, а когда дочитал до концовки, ему будто кипятком плеснули в лицо: «Сам генерал Березин, насколько нам известно, дорогим особняком не обзавёлся. Пока».

Березину хотелось изорвать газету в клочки, поэтому он заставил себя аккуратно сложить её вчетверо и вернуть Василию.

– Товарищ генерал, неужто это всё правда? – растерянно спросил денщик.

– Думаю, да.

– Что ж теперь будет?

– Наше дело теперь телячье, братец. Обделался, так стой.

Завтракал Березин, уже сидя за компьютером и строча депеши. Первым делом он связался с нотариальной конторой и аннулировал доверенность, выданную пройдохе Ильину. Извещение об этом он послал коммерсанту нарочным, под расписку. Затем назначил членов комиссии для служебного расследования, распорядился произвести аудиторскую проверку. Едва собрался вызвать пресс-секретаря Воронина, тот объявился сам. Обсудили ситуацию, решили занять глухую оборону, без комментариев. Далеко не лучшая позиция, но другой попросту не оставалось.

На протяжении дня скандал стремительно набирал обороты. Ссылка на публикацию в «Московском комсомольце» сразу вошла в сводки информационных агентств. Репортёры крупных газет, пресс-сайтов и телеканалов наперебой атаковали бедолагу Воронина, тот отвечал, в соответствии с инструкциями Березина, что начато служебное расследование и, пока оно не окончено, никаких заявлений для прессы быть не может.

К вечеру позвонил по телефону Ильин, пытался медоточивым голосом оправдываться, Березин его оборвал, изругал последними словами, бросил трубку.

Назавтра тема коррупции среди сотрудников проекта «Ч» прочно стала первополосной новостью. Несколько часов кряду генерал провёл на информационных сайтах и чем дальше читал, тем больше мрачнел. Нигде не сыскалось ни одного хоть сколько-нибудь объективного комментария. Журналисты как с цепи сорвались, статьи изобиловали ядовитыми намёками на поведение генерала Березина, который уклоняется от проведения пресс-конференции.

К вечеру объявился Ракитский. На сей раз он предложил пообщаться в голосовом режиме, без вирельных ухищрений. Оно и понятно, бывают разговоры, когда лучше бы не смотреть собеседнику в глаза.

– Плохо дело, Андрей Николаевич, – сухим тоном сообщил дипломат, не тратя времени на экивоки. – В прессе ваше имя склоняют на все корки. Многие члены комиссии теперь настроены решительно против вас. Жаль, что вы пренебрегли моими предупреждениями.

– Что поделаешь, бес гордыни попутал, – с ноткой вызова произнёс Березин. – Сначала думал, что смогу наладить полноценную оборону планеты на медные гроши. Потом попробовал залатать тришкин кафтан. Надеюсь, вы-то хоть верите, что я не в свой карман деньги огребал?

– Верю, конечно, – без особого пыла заверил Ракитский. – К сожалению, моё личное мнение вряд ли тут поможет. Не буду скрывать, в свете открывшихся фактов дело идёт скорее всего к вашей отставке.

– Понимаю, – буркнул Березин.

– Возможно, наилучшим выходом для вас было бы подать в отставку самому.

– То есть, уйти в кусты и косвенно подтвердить подозрения в мой адрес?

– Прошу понять меня правильно. Продолжая возглавлять проект и руководить служебным расследованием, вы эти подозрения только усугубляете. Сейчас идёт согласование даты внеочередного заседания, возможно, оно состоится уже на следующей неделе. Андрей Николаевич, на вашем месте я бы не стал дожидаться решения комиссии. Оно практически предрешено.

Повисла тягучая пауза.

– Хорошо, я подумаю над вашим советом, – наконец сказал генерал.

Ракитский чинно попрощался, и связь разъединилась.

Березину вспомнилась английская поговорка: джентльмен не бывает груб без намерения. А Ракитский резко переменил манеру общения: от прежнего тона, доверительного и сердечного, не осталось и следа. Судя по всему, он окончательно сбросил Березина со счетов и даже не считает нужным это скрывать.

А раз так, значит, отставка неминуема, не мытьём, так катаньем. И уйти действительно лучше самому, не дожидаясь, пока выгонят поганой метлой.

Он долго сидел, собираясь с духом, потом придвинул клавиатуру и единым махом отстучал короткое прошение об отставке. Затем развернул почтовую программу и выслал документ на адрес датчанина Йоргена Келлера, временно возглавлявшего комиссию ООН после ареста Паттона.

Вот и всё, подумал генерал, глядя, как индикатор отсылки писем сменился на индикатор загрузки новой корреспонденции. Эти письма, адресованные главнокомандующему проекта «Ч», уже не имели никакого отношения к отставному инвалиду Андрею Березину. Впрочем, формально, покуда комиссия не приняла его отставку, он ещё возглавлял проект. Ничего не поделаешь, придётся ещё несколько дней тянуть постылую канцелярскую лямку.