Он никак не мог продумать эту мысль до конца, какой-то важный, очень важный вывод смутно брезжил, но никак не шёл на ум. Березин тряхнул головой, отвернулся от окна. Потянулся к пакету канцелярских программ и текущих документов, но ничего не запустил, в рассеянности перебирая цветные ярлычки.

На память ему пришли снулые, стеклянистые глаза Паттона. От этого человека отчётливо веяло извилистым холодком рептилии. Березин пытался разобраться, нет ли здесь подтасовки впечатлений задним числом.

Скорее всего Лихачёв и его команда угадали верно, и Паттон уже не человек, а зомбированное орудие чужаков. Или даже инопланетянин в обличье человека. Возможно, тот самый монстр, который дважды нападал на него в виреле.

Версия полковника выглядела убедительно и логично, однако выводы из неё решительно выламывались из рамок всяческой логики. Ибо фактически под контролем пришельцев мог оказаться любой человек. Если вчера они зомбировали сержанта Леконта, сегодня – Стивена Паттона, кто на очереди завтра?.. Кто угодно, в том числе и он сам, генерал Березин.

Меж лопаток заёрзал ледяной озноб. Генерал потянулся к разделу оперативной информации, развернул пятнистый шар геоскопа и покрутил его перед глазами. Нашёл красное пятнышко эскадры Тихоокеанского флота, идущей полным ходом к берегам Антарктиды. Навёл курсор и кликнул, над эскадрой возникло справочное окошечко: перечень судов, пункт назначения, скорость хода, курс, ориентировочное время прибытия. Через шесть суток и одиннадцать часов корабли достигнут моря Уэдделла и выйдут на рубежи патрулирования у берегов Земли Королевы Мод. Почти неделя ожидания, это нестерпимо долгий срок.

* * *

Луч фонаря взрезал толщу неподвижной воды, и в световом конусе серебряными иглами засновали, заискрились мальки. Кхан подплыл к большим двустворчатым дверям, когда-то давным-давно сорванным и перекошенным взрывом. За ними простиралось большое помещение, на его полу там и сям валялись ржавые останки примитивного порохового оружия, окислившиеся гильзы, обглоданные рыбами скелеты.

Много лет назад обитатели секретного убежища сражались здесь между собой по какой-то неведомой причине. Следы яростного боя сохранились только в дальних недрах базы, никто не пытался штурмовать входы в неё. Это значило, что не было вражеского нападения извне, произошла междуусобная стычка, после которой, надо полагать, уцелели немногие. Быть может, они истребляли инакомыслящих или сражались за право распоряжаться складом консервов; так или иначе, теперь это не имело ни малейшего значения.

Кхан лёг на полу, свернув туловище кольцом и устремив взгляд на громадный мозаичный портрет в помпезной золотой раме. По бокам картины свисали полусгнившие тряпки знамён, на стенах виднелись щербины от пуль и гранатных осколков.

Время от времени он посещал это странное, окутанное непроницаемой тайной место и предавался глубоким неспешным раздумьям. Иногда полезно строить бесплодные догадки, стимулируя работу воображения.

Судя по всему, изображённый на портрете двуногий являлся живым божеством или верховным служителем того религиозного культа, который отправляли бесследно сгинувшие обитатели приполярной базы. Кхана интриговал и будоражил отчётливый флюид умоисступления, сквозивший в чертах портрета. Как известно, у многих примитивных рас жрецами становятся психически ущербные существа.

Когда Кхан впервые увидел эту мозаику, он подивился тому, что густо намоленное изображение излучает эманацию как восторженного поклонения, так и жгучей ненависти. Странный культ воинственных двуногих, очевидно, строился на предельных антиномиях. И это с неумолимой закономерностью привело их к самоистреблению.

Они слишком нетерпимы и агрессивны друг к другу, чересчур обуреваемы эмоциями в ущерб рассудку. Этот их дефект неискореним, а значит, двуногим не суждено стать хозяевами космоса. Их раса обречена бессильно прозябать на своей планете.

Закончив стройное умопостроение, Кхан потерял интерес к проблеме и залюбовался тем, как в луче фонаря снуют беззаботные мальки. Потом он легко, без малейшего усилия вобрал в свой мозг щекотную мельтешню их куцых сознаний. Повинуясь ему, стая мальков собралась в плотный комок и подплыла к разинутой пасти Кхана. Довольно-таки несложный трюк, за который присваивают четвёртую ступень мастерства. Несколько мгновений он держал рыбёшек под контролем, затем лениво проглотил, почти не распробовав вкуса.

Уже почти две недели патрулировала в море Уэдделла эскадра Тихоокеанского флота: флагманский ракетный крейсер «Геннадий Шипов», авианосец «Александр Освободитель» и два эскадренных экраноплана. Багровое полярное солнце зависло над самым горизонтом, свинцовая пустошь океана казалась безжизненной.

Размеренно вращались антенны локаторов, сгустки радиоволн шарили в безучастном небе, вахтенные круглосуточно сидели у мониторов.

Официально было объявлено, что эскадра проходит внеплановые боевые учения. Как всегда в подобных случаях, в отдалении то и дело появлялись звенья американских «Фантомов», сопровождающих допотопный самолёт-разведчик «Авакс-2».

Один раз, на исходе первой недели патрулирования, американцы попытались приблизиться, спровоцировать активность, чтобы записать переговоры и телеметрические команды. Тогда с палубы «Александра Освободителя» взмыли стремительные «Су-139» и затеяли старинную игру в лобовые атаки, на жаргоне американских пилотов именуемую «Crazy Ivan». Получившие взбучку «Фантомы» спешно ретировались и держались впредь на почтительном отдалении.

Трижды локаторам эскадры удавалось засечь над Антарктидой снижающиеся суда инопланетян. Самолёты немедля стартовали с авианосца и пускались вдогонку, но преследование оказывалось безуспешным. При почти равной скорости пришельцы получали фору в дистанции, успевая благополучно скрыться на бреющем полёте. Наблюдение со спутников затруднялось искусственными помехами и ложными целями, которые в изобилии создавали замаскированные наземные установки. За всё время пребывания эскадры в море Уэдделла лишь один из таких объектов удалось засечь и разбомбить.

А на другом краю земного шара человек в инвалидном кресле сидел за компьютером и по нескольку раз в день вращал перед глазами переливчатый глобус геоскопа. И ему казалось, что уходящее впустую время течёт с изуверской неторопливой чудовищностью, будто неторопливые капли крови, падающие из обезглавленного трупа в титановую лохань.

* * *

В предыдущий раз Хьюз был в гостях у Паттона с полгода назад, на вечеринке незадолго до Дня благодарения. Похоже, с тех пор старина Стив ничуть не переменился. Разве что узенькая чёрная повязка на рукаве пиджака напоминала о постигшем его несчастье. Впрочем, невзирая на траур, хозяин дома включил медиакомбайн и запустил на малой громкости свой любимый саундтрек, «Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band». Лучшая музыка всех времён и народов тихо вплеталась в неторопливую дружескую беседу. Приятели расположились в кожаных креслах и, потягивая виски из массивных восьмигранных стаканов, судачили о политических новостях. Паттон разглагольствовал в своей обычной манере, тягучей и обстоятельной. Вскоре он оседлал любимого конька, пустившись грозить и обличать коварных русских варваров.