Я смеюсь и закрываю глаза, пока она работает, и только один раз сглатываю, когда она показывает мне, сколько отрезала. Пока она работает, мы по-дружески беседуем.

— Иди, посмотри, — зовет она, подтаскивая меня к зеркалу.

Я проглатываю своё беспокойство. Я не смотрела в зеркало с тех пор, как спала в этой комнате. Я не люблю свои глаза, но также, я просто не привыкла смотреть на себя. Я собираюсь только бросить быстрый взгляд, но мой рот раскрывается, когда я вижу своё отражение.

— Как тебе удалось сделать это вокруг моего лица? — спрашиваю я.

— У тебя есть свои крутые боевые навыки, у меня есть свои крутые парикмахерские навыки, — говорит она.

Я обнимаю её.

— Спасибо тебе.

Она отстраняется и смотрит на меня. Мы одного роста. Это здорово, не запрокидывать голову, когда разговариваешь с кем-то. Улыбка сходит с моего лица, когда я вижу её серьёзное выражение лица.

— Нет, Мороз. Спасибо тебе, — она продолжает держать мои плечи. — Ты спасла мою жизнь. Вне зависимости от того, что ты говоришь, никто из нас не выжил бы в Куполе, если бы ни ты. И потом, ты подарила мне возмездие, с Убийцей. Впервые, с тех пор как меня… изнасиловали, я снова чувствую контроль. Как будто тяжесть ушла, и я могу дышать.

Слёзы наворачиваются и стекают по её лицу. Я не думаю, что я дала ей эти вещи. Думаю, она сама их взяла. Я заметила, как беззаботно она ведет себя с мужчинами в последнее время, но я не уловила связи.

— Кристал, я… — начинаю я, не зная, как принять её благодарность.

— Я собираюсь перейти к делу. У меня такое чувство, что ты, как говорит Алзона, «влипла по самые яйца».

Моё лицо застывает, а сердце начинает учащенно биться. О многом ли она догадалась?

Она торопится дальше:

— Я не хочу знать, что происходит. Я просто хочу, чтобы ты знала, если тебе когда-либо потребуется место, чтобы спрятаться так, чтобы никто не нашёл тебя, приходи ко мне. Я обязана тебе, и это мой способ вернуть долг.

Кажется, я киваю, а потом она снова переходит к делу.

Кристал плюхается на кровать.

— Хорошо, ты готова, — говорит она. — Как и я.

Я глубоко вздыхаю и смотрю на чёрное платье, которое вчера появилось на моей кровати. Мне неловко даже смотреть на него. Я перемещаюсь за новую ширму и снимаю одежду, стараясь не задеть волосы. Платье струится по моей фигуре, как шепот. Я затягиваю его на месте и смотрю вниз. Вени! Даже с этого ракурса оно выглядит плохо. Я шуршу, поправляя тонкие золотые цепочки на бёдрах, чтобы лёгкий, летящий материал прикрывал важные части.

У меня живот сводит. Я не могу это надеть! По бокам, где сверкающая цепочка соединяет переднюю часть с задней, остаётся большой кусок обнажённого бедра. Спина голая, и только две полоски прикрывают грудь. Может, мне лучше пойти в другой одежде? Материал ухудшает ситуацию. В наряде из ремней я, по крайней мере, не волновалась, что всё вывалится.

— Ты ещё не готова? — жалуется Кристал.

Я беру себя в руки. Коль уж я справилась с нарядом из ремней, то могу сделать это. Я повторяю эту фразу десять раз.

Я выхожу из-за прикрытия ширмы.

Кристал давится грушей, которую я нехотя отдала ей после того, как её желудок урчал в течение часа.

— Всё настолько плохо?

Я приглаживаю переднюю часть.

— Чёртовы яйца. Ты выглядишь потрясающе! — восклицает она.

Я оживляюсь. Она особо не ругается. Должно быть, я выгляжу хорошо.

— Не слишком откровенно? — спрашиваю я и кручусь по кругу.

Медленно, чтобы ничего не взлетело.

Она фыркает.

— Не думаю, что ты можешь выглядеть более откровенно, но это платье — твоё. Грех умрет.

Не о Грехе я беспокоюсь.

Я тянусь вверх и регулирую две части, закрывающие каждую из моих грудей до талии, где они соединяются с передней частью. Она двигает тонкую золотую цепочку, которая проходит по всей длине моей спины.

— Я беспокоюсь, что материал не будет держаться на месте, — признаюсь я.

— Мороз, каждый мужчина в зале будет надеяться, что твоё платье не удержится на месте. И что, если нет? У тебя отличное тело. Честно говоря, линия посередине твоего живота пересекается с твоим вырезом. Ты в отвратительно хорошей форме.

Я хихикаю над её глупостью и кручусь быстрее. Чёрное платье взлетает не так сильно, как я думала.

— Ты собираешься посмотреться в зеркало? — спрашивает она, когда двигается к зеркалу.

Я качаю головой.

— У меня сдадут нервы.

Кристал останавливается у наполовину открытой двери.

— Я говорила это раньше и скажу снова. Если ты ведёшь себя так, словно тебе комфортно в платье, все будут относиться к тебе так, будто тебе комфортно. Пойми это, Мороз. И… помни о моём другом предложении, — добавляет она с укором.

Я подбегаю и обнимаю её. Я не знаю, когда снова увижу её.

— Передавай привет от меня Алзоне, — шепчу я.

Некоторое время я брожу по своей комнате. Когда мне полагается спуститься вниз? Раздаётся стук в дверь. Я открываю её и смотрю на Дозорного, у которого отвисает челюсть.

— Э-эм, Король… подумал. Король… он хотел, чтобы я… — заикается он, глядя на мою фигуру.

Всё хуже, чем я ожидала.

Мужчина прекращает говорить и протягивает пару туфель. Я планировала надеть свои ботинки, но эти гораздо лучше. Закрыв дверь, я с хихиканьем прислоняюсь спиной к холодному дереву. После некоторого недоумения я достаю украшенные драгоценными камнями туфли и надеваю их. Интересно, что это за камни? Они чёрного цвета с синим отливом. Вообще-то, интересно, где Джован взял это платье? Оно мне по размеру, а я гораздо меньше женщин Брум. Может, где-то есть ребёнок, у которого он его позаимствовал? Я содрогаюсь при мысли о ребёнке, который носит такую одежду.

Музыка разносится по лестнице, и в моей груди трепещут возбужденные нервы. По крайней мере, есть хоть что-то, чего можно ждать с нетерпением. Я открываю дверь и прислушиваюсь к звукам людей, выходящих из своих комнат по коридору. Громкие крики и визиг доносятся до меня.

Через несколько минут всё затихает. Вот оно.

Я делаю глубокий вдох, напоминая себе, что я — Мороз, а не Олина, и покидаю комнату.

Залы в основном пусты, за исключением Дозорных. Все, должно быть, помчались вниз, как только зазвучала музыка.

По пути вниз я тренируюсь, игнорируя реакцию стражников на моё платье. Я заставляю себя не тянуться к спине, чтобы