– Я? Это ты меня во дворец закинула!

– Да что старое вспоминать, – тут же ушла она в сторону от разговора. – Но я тебя спрошу все же… Ты тут никого по сердцу не нашла? Может, ну его, домой тебя отправлять?

И такая надежда в голосе, что я даже возмутиться не смогла.

– У меня мама там, – ответила тихо. – Одна. Как же я могу ее бросить.

Больше она меня ни о чем не спрашивала, пока в дверь не постучали. Я встала, чтобы открыть дверь, но не успела. Хлипкая деревяшка с треском слетела с петель, шумно рухнула внутрь комнаты. Я замерла, радуясь, что не успела близко подойти. Щепки на полу вызывали целых два желания, и было трудно определиться, какому следовать: бежать далеко и надолго или убирать этот кошмар.

– Лесса Касли, вы арестованы за незаконное ведьмовство! – холодный голос Огастаса вывел из оцепенения.

Но не успела я возмутиться, как моя лжететушка подскочила с кровати и заявила:

– Не поймаешь!

А затем, разбежавшись в тесном пространстве комнатушки, перепрыгнула через мужчин, которые, по моему скромному убеждению, занимали весь дверной проем. С одного из них слетел головной убор и, в общем-то, все, никаких других изменений, кроме отсутствия Инди. Ни мужчины, ни я отреагировать не успели.

– Огастас! – возмутилась, как только пришла в себя. – Что ты себе позволяешь?

Его спутники удивленно на меня вытаращились. Кажется, никто не смел говорить с начальником тайной полиции таким тоном.

– Лесса Касли, – холодно ответил он мне, – ваша ближайшая родственница не зарегистрирована в королевском реестре ведьм, следовательно, является злостным нарушителем законов. Если вы об этом знали, то являетесь соучастницей преступления. Я спрашиваю вас сейчас и жду честный ответ.

Да что ж это такое! Проблемный сегодня день, звезды сошлись неправильно или что?

– И что ты хочешь услышать? – нет, я не хочу отвечать и не буду.

Вернулась к кровати и села на нее. Устала я от них, даже разговаривать не хочется.

– Все вон!

Тихушники испарились, словно их тут и не было, а лорд самый-главный-следопыт вошел в мою комнатушку и закрыл за собой дверь. Да, он прошелся по ней, я от жалобного хруста даже вздрогнула, повернулся, опустился, поднял дверь и поставил на место. Естественно, сорванная с петель она не хотела стоять и норовила упасть обратно, поэтому Огастас просто прислонил ее к косяку, решив, что и так сойдет.

Подошел ко мне, тяжело вздохнул и сел рядом. Кровать прогнулась от его веса, и я сползла ближе к нему. Вот же! И не отодвинуться…

– И что будешь делать? – спросила тихо.

– Эльза, ты знала, что она занимается незаконной деятельностью?

Покачала головой.

Знала? Конечно, знала! Я – тоже незаконная! Но кто признается? Мне не хочется в темнице куковать, мне домой охота. Только как я смогу это объяснить? Правильно, никак.

– Огастас, моя тетя – замечательнейший человек, очень добрый. Она готова прийти на помощь любому, кто попросит. Если это считается незаконным, что ж, значит, оно так и есть, – говорила тихо, боясь, что он на меня разозлится.  А, может, не боялась, просто не хотела разрушить шаткое равновесие, почти невесомое состояние, похожее на дружбу. – Зачем ее преследовать? Она здесь в гостях, я не думала, что ты будешь за ней гоняться, иначе…

– Это моя работа, Эльза. Лессу Касли привезли во дворец без моего ведома. А учитывая нерадостное событие, что произошло накануне, я не могу оставить государственного преступника без присмотра.

– Ты преувеличиваешь, – даже возмутилась немного.

Ну, как ведьма, которая торгует мазями и травами, может быть такой опасной?

Говорить я этого не стала, но взглядом свое мнение выразить постаралась. Огастас нахмурился, поджал губы, резко встал с кровати.

– Эльза, я не потерплю, чтобы какая-то служанка сомневалась в моих словах!

– Чего-о? – вскочила и ткнула его пальцем в грудь. – Какая я тебе служанка? Я – повар!

– Готовишь ты неплохо, – согласился с моим воплем Хилл. – Но, если честно, я не могу воспринимать женщину поваром. У вас иная работа, иная миссия, назначенная единым…

– Выйди вон!

Я не орала, не кричала, я была чистым спокойствием. Крутой мужчина, который вполне мог бы мне понравиться, в один миг упал в моих глазах. Шовинист! Надо же, женщина не может! Да пошел он туда же, куда и Тема, в дебри нелитературного русского языка!

– Эльза, ты же понимаешь, что своими словами лишь делаешь хуже?

– С чего это? – вздернула подбородок.

– Я не могу подтвердить, что ты безопасна для его величества. Я не могу утверждать, что ты не знала о деятельности своей родственницы. Понимаешь, что это означает?

– Нет, – я, и правда, понятия не имела, к чему он ведет.

– По моему мнению, ты легко можешь оказаться преступницей.

Улыбнулась. Каюсь, серьезное выражение его лица меня рассмешило. Да так, что спустя всего минуту, я уже хохотала, согнувшись пополам. Нет, теоретически Огастас прав – я нахожусь во дворце нелегально, пробралась сюда как самый настоящий шпион. Да что там! Я нелегал из другого мира! Почему-то последняя мысль лишь усилила мой смех. Я схватилась за подол камзола Огастаса, задыхаясь, пытаясь ему что-то сказать.

– Ты… Ох, нет… Ты… А-а-а, – нечленораздельные звуки – все, на что я оказалась способна.

– Эльза, я не вижу в этой ситуации ничего смешного.

От его серьезного тона моя истерика пошла по второму кругу.

Я сползла на пол, держась за его ноги. От смеха по щекам уже текли слезы, я задыхалась, но никак не могла прекратить. Одна только мысль, что я – нелегальный мигрант, вызывала такую бурю эмоций, что прекратить этот слезоразлив не представлялось возможным. А и все равно! Пусть думает, что хочет. Мне надоело строить из себя серьезную даму, особенно после того, как моя единственная надежда перемахнула через компанию дюжих мужиков и скрылась в неизвестном направлении!

– Эльза? Лорд Хилл, объяснитесь!

Подняла взгляд на новое действующее лицо.

Н-да, а Пип что-то слишком серьезно выглядит, вот правда! Кажется, что готов взглядом убивать всех присутствующих, ну, и меня в том числе.

– О, лорд Найт, – Огастас попытался стряхнуть меня со своих ног, но я держалась крепко. – Позвольте полюбопытствовать, а что вы здесь делаете?

– Могу задать вам тот же вопрос.

О, а мой обжорчик умеет говорить жутко ледяным тоном, как мило и смешно. Хрюкнула, потому что из-за слез хихикнуть не вышло, и серьезный взгляд Пипа превратился в озадаченный. Или озабоченный, я так сходу определить не могла.

Зато поняла, что он лорд, точнее, убедилась в этом. То есть, оно и так было понятно, что начальник королевской гвардии не может быть совсем обычным, но вот оно доказательство, что не последний он человек, совсем не последний. Надо было его лучше кормить, выслуживаться, так сказать…