Сойдя вниз по витой лестнице, Фелиси прошла по извилистому коридору, который соединял подземелья всех домов Космополиса. Скоро девушка дошла до лестницы, над которой стояла цифра 1. Она поднялась по полутемным ступеням, сосчитала тридцать четыре ступени и остановилась. Осторожно нажала она одно место металлической перегородки. Потом она подождала две минуты. И тогда над ее головой поднялся трап.

Она бросилась в объятия Ксаверии.

— Он умер? — спросила серьезно невеста Никталопа.

— Нет.

— Но он был осужден! Коинос мне объяснил законы XV…

— Да, осужден… Но его казнят только через тридцать дней…

— А Коинос?

— Умер.

— Пойдем!

Ксаверия закрыла трап и увлекла Фелиси в свою комнату, потому что комната с трапом служила передней дома Коиноса.

У дверей комнаты стоял негр. Еще один побежденный… Он окинул Ксаверию взглядом, полным умоляющей и влюбленной покорности. Она посмотрела, улыбнулась… Он стушевался и пропустил молодых девушек… Когда дверь закрылась, он занял свой мнимый пост.

В комнате Ксаверии сейчас же подняла занавес и взорам их представилась лежавшая на софе Ивонна, с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом.

— Боже мой! — воскликнула Фелиси.

— Нет! — сказала Ксаверия своим удивительно глубоким голосом. — Нет, она не умерла… Теперь она спит… Но она сошла с ума… Я усыпила ее снотворным средством, чтобы не слышать ее. Она говорит без умолку, и слишком много причиняет мне страданий. Она воображает себя в парке нашего дома в Париже, когда она забавлялась там, гоняясь по аллеям за Лео…

— Боже мой! Боже мой! — прошептала Фелиси.

И ее светлые глаза наполнились слезами.

— Милая моя, не плачь, — сказала Ксаверия. — Надо быть сильными… Мы одни были сильны до сих пор… Ни одна из ваших подруг… Но довольно! Мы должны спасти Сэнт-Клера, освободить его!.. Потом он нас освободит… Коинос умер… Мы должны рассчитывать теперь только на себя…

Она повернулась к двери комнаты и прибавила:

— И на этого невольника… который там сторожит…

— Ты уверена в нем?

— По первому моему слову он вонзит себе меч в грудь…

— Хорошо! Так слушай!..

И Фелиси повторила Ксаверии монолог Киппера. В заключение она сказала:

— Ты подумай. Надо действовать сегодня ночью. Потому что безусловно никто не может подозревать… Кроме того, из-за сегодняшней казни, XV, все они находятся в подавленном состоянии. Киппер дал мне это понять. Надо пользоваться обстоятельствами…

— Хорошо. Благодарю тебя. Мы начнем действовать сегодня ночью. Вот возьми маленький флакон. Спрячь его. Налей содержимое его в напиток, который ты приготовляешь каждый день для Киппера… Это только усыпительное средство, но очень сильное. И жди меня. Между десятью и двенадцатью я приду за тобой…

Она дала ей флакон, который вынула из ящика; открыв дверь, она провела Фелиси до передней на трап, потом закрыв его, пошла в свою комнату.

На пороге она остановилась, пристально посмотрела на негра, который опустил голову и упал перед ней на колени. Она положила свою белую руку на его голову и сказала на английском языке, на котором говорил этот гигант.

— Банко, в котором часу ночью ты будешь здесь на страже?

— От десяти до двенадцати…

— Хорошо. Ты знаешь, что один из пленников в стальной тюрьме?

— Да.

— Послушай. Узнай, какие невольники будут сторожить его от десяти до двенадцати ночи.

— Я узнаю.

— Я дам тебе флакон; ты вольешь содержимое его в питье, которое будут пить невольники за вечерним столом. Можешь это сделать?

— Я сделаю это.

— Ты знаешь, как открывают стальные темницы?

— Знаю.

— Есть какой-нибудь секрет?

— Да.

— Кто его знает?

— Дежурный начальник невольников.

— Можешь ты это узнать?

— Может быть.

— Это необходимо.

— Я узнаю.

— Как ты это сделаешь?

— Начальник невольников любит одну девушку негритянку… А эта девушка…

Ксаверия улыбнулась.

— А эта девушка любит тебя, не правда ли? — сказала она.

Негр поднял голову и бросил на Ксаверию многозначительный взгляд.

— Будь спокоен, — сказала повелительница в ответ на этот взгляд. — Будь послушен и ты меня никогда не покинешь… даже если придется умереть вместе со мной, если я должна буду убить себя.

Он снова склонил голову и прошептал:

— Это все?

— Подожди; можно войти, не будучи замеченным, в дом Оксуса и дойти до самого Оксуса?

Невольник содрогнулся.

— Нет, — отвечал он. — Чтобы пройти к нему ночью, когда он спит, работает или мечтает, надо пройти между двумя стражами, которые вооружены электро-зеркалами.

— Можно получить это оружие?

— Да, на несколько часов, может быть, украв его у другого часового. Это смерть для укравшего…

— Хорошо! Ты украдешь одно электро-зеркало и принесешь его мне в десять часов.

— Да… повелительница!

— Умеешь ты им управлять?

— Да.

— Хорошо… Тебя сменят через несколько минут… Иди и не забудь.

— Я не забуду.

— Встань… А теперь, Банко, возьми меня на руки… Прижми к груди… Безумец!.. Понимаешь, что никто кроме меня не может сделать тебя счастливым или несчастным?.. Взгляни на меня!..

Он обнял ее, приподнял… Она была в его огромных руках, как легкая нимфа в руках мифологического великана.

И когда он пожирал ее глазами, она улыбнулась и бросила ему взгляд, который заставил его зашататься.

Она выскользнула у него из рук, коснулась ковра ногами и сказала:

— В десять часов, Банко, не забудь!

Потом она заперлась в своей комнате. И упав на колени перед софой, на которой Ивонна казалась мертвой, Ксаверия стала плакать, сжав своими холодными руками голову.

Она так оставалась до вечера… Черный невольник пришел объявить ей, что обед ее подан и в ответ получил только жест отказа.

Но когда в комнате электрические часы прозвонили девять ударов, она встала.

— Идем! — сказала она.

Ксаверия окинула прощальным взглядом сестру и прошептала:

— Что будет с нами завтра?.. Идем! Лучше умереть в борьбе, чем смириться.

На рабочем столе блестели ножницы среди безделиц, которыми иногда развлекались молодые девушки…