Сжав кулаки, Ричард испытал острое желание преодолеть разделявший их барьер и избить своего кузена до потери сознания. Но тогда, как он понимал, он потеряет все шансы узнать все о его двуличности и интриганстве. Поэтому он заставил себя сделать глубокий вдох, прежде чем спросил кажущимся спокойным тоном:

— Если ты решил покончить со мной в любом случае, то я не понимаю, при чем тут Хелена. Ведь собственность и титул передаются по наследству, так что ты бы и так их унаследовал.

— Но не в том случае, если бы ты успел произвести следующего наследника Стэндиша! — огрызнулся Чарльз и, запустив руку в карман, достал маленький кожаный мешочек и начал развязывать ленту, закрепленную его на шее. — Даже то, что мне удалось убедить эту Каммингс прийти на вашу свадьбу, не произвело желанного эффекта — вы не вцепились в горло друг друга, хотя, судя по твоей реакции на следующее утро после того, как я засунул ее серьгу в постель новобрачной, я имел все основания рассчитывать на успех!

Открытие, что его кузен явился виновником отвратительной сцены между ним и Хеленой в их первую брачную ночь, явилось последней каплей, повлиявшей на решение Ричарда. Подойдя к барьеру, он начал оттаскивать столы и стулья. Его ярость нарастала с каждым движением.

— Клянусь, Чарльз, ты за это заплатишь!

— И не подумаю! — спокойно ответил Стэндиш, когда, нагнувшись вперед, он начал разбрасывать черный порошок из кожаного мешочка по груде мебели перед ним. — Маркфильд-Холл будет моим по праву, и, если я не смогу получить его, будь уверен, его никто не получит!

Мгновенно распознав вид и запах пороха, Ричард отступил назад, и его глаза расширились от ужаса.

— Бога ради, Чарльз! — закричал он. — Не будь таким идиотом!

Но было слишком поздно. Чарльз уже открыл трутницу и, потерев кремнем, зажег одну из хлопковых ленточек внутри ее. Злорадно захохотав, он бросил пылающую тряпку на посыпанную порохом мебель.

Взрыв от оглушительной детонации, последовавший после его действий, отбросил Ричарда на другой конец зала. Он ударился головой о твердую ножку якобинского стула, которым несколько минут назад пытался отвлечь своего кузена, и сразу же потерял сознание.

Громоподобный взрыв сотряс весь дом, разбудив спящих рабочих. Потрясенные, они в панике бросились на верхнюю галерею. Хелена, с замирающим от ужаса сердцем, мчалась по коридору, а за ней едва поспевали Рубен и Сиси. Они первыми оказались в холле.

Зрелище, представшее их глазам, хотя и было шокирующим, однако не представляло собой полного разрушения, на которое рассчитывал Стэндиш. Некоторые из предметов мебели действительно загорелись, но огня от них было немного. Несколько сорванных оконных рам и пострадавшая нижняя лестница — вот, собственно, и весь урон от произошедшего взрыва.

Пытаясь пробиться вперед через клубы черного дыма, Хелена почувствовала, как кто-то тянет ее прочь. Это Рубен, обнаружив среди тлевших обломков у основания лестницы изуродованные останки кузена графа, решил, что его хозяйке не следует смотреть на это.

Однако, уводя ее от ужасной сцены, он не мог помешать ей увидеть все еще неподвижное тело Ричарда, распростертое на плитках пола. Издав тихий вопль, Хелена пробежала через холл и опустилась на колени возле лежащего без сознания мужа.

— О нет! Не сейчас! — рыдала она, осторожно кладя окровавленную голову себе на колени и откидывая залитые кровью волосы с его лба. Дрожащими пальцами она осторожно дотронулась до раны. — Пожалуйста, Господи! Не дай мне потерять его сейчас, когда мы только что поняли, как любим друг друга!

Когда ее слезы упали на его щеки, веки Ричарда дрогнули, и он с трудом заставил себя открыть глаза, но, когда они постепенно сфокусировались на лице рыдающей жены, они расширились, и он выдохнул:

— Мой ангел! Ты вернулся ко мне!

При этих словах щеки Хелены зарделись. Хотя она понимала, что ее муж все еще находится в состоянии шока и плохо отдает себе отчет в своих словах, она не могла не вспомнить, что провела лучшую часть прошлой ночи в его объятиях, и он повторял это слово, обращаясь к ней, несколько раз. Поспешно отбросив воспоминания, она крепче сжала его в объятиях, едва смея поверить, что, за исключением внушающего ужас пореза на голове, он сумел избежать худших последствий взрыва.

Внезапно его глаза открылись и губы изогнулись в медленной искусительной улыбке.

— Я помню запах фиалок, — прошептал он. — Я не мог забыть его — это ведь ты была прошлой ночью в моей постели, не так ли, родная?

Когда ее щеки во второй раз покрылись румянцем, она смогла только кивнуть ему в ответ и робко улыбнулась, поскольку не знала точно, что именно он вспомнил из событий минувшей ночи.

Осторожно дотронувшись до опухшей ссадины, он медленно сел и, с любовью глядя в глаза Хелены, покачал головой.

— Какой же я дурак! — застонал Ричард. — Только подумать, что вчера ты лежала в моей постели рядом со мной, а я не воспользовался этим! В следующий раз я пойду намного дальше — помяни мое слово!

Когда Хелена потупила глаза и снова покраснела, Ричард тихо засмеялся и, встав на ноги, протянул ей руку.

— Однако сначала дело, — сказал он, оглядывая разрушение. Затем, подозвав одного из рабочих, граф попросил его подтвердить, что его кузен действительно погиб от взрыва.

Хотя Ричард не мог не испытать жалости к Чарльзу, мораль которого настолько извратилась за последнее время, что он был готов убить своего брата, чтобы обеспечить себе право на владение титулом и собственностью, он вознес благодарственную молитву за то, что все его попытки провалились.

И теперь, глядя на свою жену, занятую организацией работ по ликвидации последствий взрыва, граф почувствовал переполняющую его любовь и поклялся, что никогда не позволит ничему встать между ним и его возлюбленной.

Ночью, свернувшись в объятиях мужа, Хелена наслаждалась его любовью, в которой она больше не сомневалась, так же как не сомневалась в своей любви к нему. Услышав всю историю о предательстве Чарльза Стэндиша, она была потрясена, узнав, что молодой человек, к которому она начала испытывать родственные чувства, оказался подлым обманщиком, и, хотя она жалела о его смерти, была глубоко благодарна судьбе, что погиб он, а не ее возлюбленный Ричард.

Подняв голову, она запечатлела поцелуй на шее мужа, на что тот мгновенно прореагировал, прильнув губами к ее губам. Но затем неохотно отодвинулся от нее и, взглянув за окно на первые проблески рассвета, пробормотал:

— Тебе надо поспать, любовь моя, не забудь, у нас впереди целый рабочий день.

— И еще много других дней, — ответила она со смешком, подвигаясь еще ближе к нему. — И надеюсь, еще много ночей!

— Ах ты, моя маленькая шалунья, — проговорил он хрипло, нежно притягивая ее к себе в сладкой истоме.

Спустя год после взрыва граф и графиня Маркфильд решили дать бал. Реконструкция Холла была закончена, и в честь этого счастливого события — помимо другого счастливого события, которое мирно спало в своей колыбели в заново отремонтированном детском крыле, — идея о таком грандиозном торжестве была вполне уместной.