Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Батюшки, прям по воде… — пролепетал я. По-моему мы были на болоте, что меня пугало, но в тот же момент мне было абсолютно побоку.
Вокруг не было ни души. Где-то с противоположной стороны ухнула сова.
— Яков, ты, наверное, думаешь… ик… Зен совсем сдурел?! Ты на часы смотрел! — собирая остатки силы в голосовых связках произнес я. — А я тебе отвечу, не смотрел! Хехехехехе! Не подскажешь который сейчас час?
Яков приподнял голову к звездам, а затем многозначительно фыркнул.
— Вооот, и я тоже думаю, что спать ее рано. — несвязно пробормотал я и понюхал свою одежду. — Бл*, от меня, наверное, так несёт! А это друг мой не только алкоголь, — ехидно заулыбался, как ребенок, совершивший шалость. — Это запах секса, Яков. Да, сегодня я стал мужчиной. Ты же меня понимаешь, рогатый бабник. Что, нас кто-то преследует?
Посмотрев назад, я не видел ничего кроме деревьев, да кустов, покрытых ночным мраком.
— Да кому мы нах*й нужны! Давай лучше… ик… погоди. Ну ка бррр.
Яков остановился, как раз, когда мы прошли болото, а я мешком картошки свалился наземь.
— С*ка, и почему никто не постелил тут матрац, а?
Подбежав к одному из многочисленных деревьев, я наконец-то облегчился, давясь веселой улыбкой. Опора в виде воздуха была уже не такой надежной.
— Эх, напился в стельку, хрен пойми, где шляюсь. В прошлом мире со мной такого не было. Нет, я, конечно, нажирался, но обычно сразу ложился спать, а тут…
— Фыр! — Яков явно был не в настроение и предположение, что морковки загладили вину, видимо оказалось ложным.
— Ну да, разбудил я тебя, зато как хорошо гуляем. Мы же с тобой кенты. — ответил я, а в голове тем временем слышался храп Семы. Он напился заочно, благодаря мне.
Яков сел на свою мохнатую, филейную часть и отвел морду в сторону.
— Ааа, хочешь, чтоб я объяснился. — со вздохом вымолвил я, неуклюже присев корней дерева, не того на которое мочился.
— Не знаю буду ли я помнить это завтра, скорее всего нет. — потирая костяшки на руках, говорил я. — Количество выпитого алкоголя не даст мне это сделать, главное ты помни, а то зная себя, больше не скажу подобного. Знаешь, я всегда боялся привязанности, любви. Боялась снова… ик… почувствовать боль и предательство. — с каждым словом в голова немного прояснялась. — Началось все ще с моего прошлого мира. Ты, конечно, не в курсе как это, но быть студентом очень весело и в тоже время напряжно. Молодой организм только начинает устанавливать контакт с внешним миром, а разум налаживать связь с суровой реальность. Порой от этих противоречивых чувств возникает депрессия, апатия и чувство одиночества. Еще девушки, которые думаю только о том, как бы отхватить богатенького. Сучки! Все бабки вытрясут и уходят, мол характерами не сошлись. А я хотел простого людского счастья. — Яков наконец-то повернулся ко мне. Казалось, что животное вслушивается в каждое слово, а в глазах отражается истинное понимание. — Умер, попал в этот мир. У меня появилась еще одна любящая семья. Я, конечно, не помню родных из прошлого, но уверен, что они были такими же замечательными. Нашел друзей, цель и смысл существования, а тут… бл*дские варвары! Все у меня отняли, дайте мне хоть одного, уже кулаки чешутся. — скрипнула боль на моих зубах. — Теперь еще и богиня. Наградила отвратительной силой.
Кроме криков совы, в лесу слышалось мелодичное жужжание насекомых, тихий шорох травы, в которой копошатся грызуны, и легкий шепот деревьев, покачивающих своей листвой на ветру.
— Ладно, друг мой, пойдем ка обратно, трезветь и высыпаться. — поднимаясь, произнес я. Алкоголь как-то незаметно выветрился. Не весь, но стало ощутимо легче.
Я подошел к Якову. Зверь легонечко боднул меня в плечо, а затем облизал лицо.
— Хаха, фу, ты чего творишь-то а? — улыбнулся я, почесав макушку зверя. — Пойдем домой.
— АААААА! — раздалось со стороны леса. Раздирающий душу крик пронесся по всей округе.
Яков насторожился и привстал, косясь в сторону предполагаемой опасности, а я уже держался за рукоять сабли. Крики продолжали терзать окружающую лесную тишину, но спустя минуту все прекратилось. Я выхватил зелье ночного глаза, что лежала в сумке, погруженной на добряка, и махом осушил склянку. Мир в миг наполнился яркими серыми цветами.
Вдалеке виднелась толпа людей, вот только их скованные, местами неуклюжие движения смутили меня. Либо пьяные вышли на прогулку, либо в этом замешано что-то совершенно иное.
— Что там происходит? — спросил я у тишины и к моему ужасу она ответила.
— Мертвяки, господин Зен.
Я резко обернулся, держа оружие наготове. Острие сабли смотрело четко на говорящего. Во тьме под деревом, скрываемый тенью корявых веток стоял мужчина. Если бы не зелье, так бы и не понял кто передо мной. Сам командир синих голубей, господин Гелий.
Мужчина вышел из сумрака. На его лице отображалась мнимая улыбка и легкое озорство. Скосив взгляд на холодное оружие, ждущее своего часа в моих руках, командир поднял руки в примирительном жесте.
— Это того не стоит, — холодно произнес он, несмотря на добродушную улыбку. — Тем более вы уже сражались со мной и проиграли, а ведь тогда на мне не было зачарованных доспехов.
И вправду, на мужчине были латные доспехи с упомянутым выше гербом, а сияющие цифры на железе красноречиво говорили о его зачарованности. Судя по цифрам одно из зачарований точно такое же, что лежит и на моей защите. Но в отличии от моей, у Гелия было написано еще пару. Логично предположить, что это продвинутая версия защитного барьера.
— Что вы тут делает? — спросил я и на всякий случай принялся напитывать оружие маной. Письмена засветились, но командир синих не предал этому значения.
Его глаза горели, буквально полыхали нетерпеливостью. Мужчина покосился на насупившегося зверя. На миг глаза гелия меркнули бирюзовым. Животинка за моей спиной завалилась на брюхо и засопела.
— Какого хрена? — посмотрел я на Якова, а затем бросил гневный взгляд в мужика.
— Не беспокойся, он всего лишь спит. Нам нужно поговорить, Зен.
— Чего, думаешь рогатый стал бы нас подслушивать? — со скепсисом вопросил я. Либо я дурак, либо у мужика кукуха поехала.
— Ты не поверишь, но даже у животных есть уши. — многозначительно проговорил командир.
Официальное обращение куда-то выветрилось, да и сам Гелий вел себя не так, как на людях. Все его добродушие, дружелюбие и харизма превратились
