он воспринять все прогрессивное, что дает в наше время обществоведение? В своих интервью, выступлениях по радио и телевидению эти авторы отдавали дань времени — отмечали «ошибки» Сталина, но следовали его оценкам событий войны, его подходам к прошлому.

Несмотря на требования общественности опубликовать концепцию труда, она до сих пор скрыта от глаз. Была ли она вообще? Не абсурдно ли начинать многотомный общий труд, когда заведомо известно, что не исследованы многие важнейшие составные части темы? Остается спорным даже само название труда «Великая Отечественная война советского народа». Учитывая упоминавшиеся провинциалистские пороки нашей официальной военной историографии, не целесообразно ли назвать новый труд «СССР во второй мировой войне»? Это ориентировало бы освещать историю страны в более тесной связи с историей всемирной.

По утверждению Моисеева, идут поиски документов в советских и зарубежных архивах. Что значит «поиски»? Очевидно, что речь идет не об исследовании больших групп документов, как принято в науке, а о подборе среди них неких иллюстраций к уже известной схеме? Но даже для этих сугубо утилитарных целей нужно время. Многие причастные к 10-томнику лица показывают, что вообще доступ к необходимым документам закрыт. Значит, «качественно новый» труд не имеет Источниковой основы? Отечественная военная историография, в том числе и коллектив 10-томника, в профессиональном отношении во многом отстает от зарубежной. Не случайно 12-томник был издан лишь в нескольких странах. Не овладев всеми зарубежными достижениями, можно ли создать труд мирового уровня, достойный вклада СССР в победу? Тем более что хуже всего у нас освещено участие в войне наших союзников и противников, чему во многом и посвящена зарубежная историография. Беспокоясь о том, чтобы советская военная историография вышла, наконец, на мировой книжный рынок, не в последнюю очередь следует думать о конкурентности предполагаемого 10-томника.

Наконец, о руководстве 10-томником. В лучших бюрократических традициях оно было сформировано в подавляющем большинстве из администраторов. В ГРК были представлены немногие ученые, никогда, однако, не занимавшиеся историей войны. Такая ГРК способна властно подавить любую свежую мысль, вернуть ученых к позавчерашним грубо идеологизированным трафаретам, но не более. Именно это и произошло при закрытых обсуждениях макета первого тома в 1990 и 1991 гг. В первый раз были отвергнуты даже робкие попытки ряда авторов осветить проявления сталинизма в предвоенные годы. Благодаря газетным публикациям «разбор» второго варианта первого тома 10-томника приобрел более широкую огласку[181]. Новым было осуждение на самом деле весьма неквалифицированной критики КПСС, предпринятой в т. 1 группой авторов с позиций новоявленного российского антимарксизма. Однако главным итогом этих обсуждений было подтверждение худших опасений. 10-томник, как и 12-томник, носил сугубо ведомственный характер, участие в нем ряда сотрудников из других учреждений ничуть не меняло дела. Делами вершили военные консерваторы, они стремились сохранить старые легенды о войне, общенародной победой в войне оправдать сталинизм или, по крайней мере, притупить его критику.

О ГРК нужно судить и по содержанию «Военно-исторического журнала» 1989–1991 гг. (природа их одинакова), по проведенной МО СССР 19–20 апреля 1990 г. Всесоюзной научной конференции, посвященной 45-летию Победы. Ряд сообщений молодых историков был отмечен поиском истины. В целом же в залах ЦДСА царил дух охранительства. Многие авторы исходили из старого представления о том, что лишь положительные примеры могут быть «фактором воспитания и обучения». Как и аналогичные собрания 1975–1985 гг., конференция не внесла сколько-нибудь существенного вклада в науку, обошла молчанием главную проблему «сталинизм и война» и вопреки своему названию не отличалась новизной. ГРК должна принять на себя ответственность за недемократический характер всей работы над 10-томником. ИВИ пытался представить, что при обсуждении на его собраниях будущего издания будто бы «расцветают сто цветов». Однако в какой мере носители иных мнений могли влиять на формирование 10-томника? Как обеспечивались их авторские права? Почему так бедны публикации в прессе авторов 10-томника?

Совсем другое мы наблюдаем в ФРГ. В 1990 г. там была издана специальная книга «Вторая мировая война. Анализ. Принципы. Итоги исследования». Она содержит свыше 50 статей по различным темам, преимущественно политикоидеологическим, социально-этническим, военно-техническим, юридическим. В статьях отражены различные подходы и концепции. Одной из задач книги является «познакомить широкую общественность с результатами деятельности и позицией» авторского коллектива 10-томного издания «Германская империя и вторая мировая война» (Т. 1–6. 1979–1988), способствовать совершенствованию еще не изданных томов[182].

О руководстве советского 10-томника красноречиво говорят интервью и статьи С. Ахромеева, М. Моисеева, И. Шка-дова и других военных деятелей. Как правило, они выдержаны в консервативном стиле, категоричны, подчас грубы. Правда, по мнению Ахромеева, это не грубость, а резкость. Но Шкадов любые попытки разобраться в фальсификациях назвал «диверсиями». Ахромеев вложил в уста своих оппонентов то, что они никогда не произносили. Авторы интервью смело судили о вещах, далеких от их компетенции. Ахромеев вслед за «кратким курсом» писал о «построении основ социализма» в предвоенном СССР. Он отмечал «два течения» в советском обществе, однако, как они взаимодействовали, показать не сумел. Автору не удалось воспользоваться научными достижениями в оценке как раз этого периода истории. Он непрофессионально подходил к источникам. Эти авторы обнаружили слабое знакомство с новейшей советской и тем более зарубежной литературой о сталинизме, его сущности и конкретных проявлениях.

Об уровне руководства изданием нового многотомника говорит и то обстоятельство, что все критические выступления в прессе[183], на телевидении и радио прошли мимо ГРК. Ни один из доводов не был подвергнут анализу. Разумеется, нельзя полагать, что все члены ГРК, все военные историки сплошь дисквалифицированы «школой» трапезниковых-жилиных. Серьезным предупреждением организаторам «нового» многотомника должно послужить выступление руководителя редколлегии «Советской военной энциклопедии» Ю. Кирши-на. Он осудил «спешку», допущенную при ее подготовке, чем он объяснил «недостаточно научный уровень» ряда статей энциклопедии. В ГРК «по должности» были представлены директора ряда институтов АН СССР. Можно предположить, что они видели бесперспективность издания и собственную неспособность изменить что-либо. Однако по извечному оппортунизму нашей АН они оставались в ГРК. Лишь в августе 1991 г. заявил о своем выходе из нее Арбатов, хотя он задолго до того прекрасно понимал двусмысленность своего положения в этой комиссии. В прессе широко отражено отстранение Волкогонова от руководства ИВИ. На первый план выдвигаются его идейно-политические позиции. Естественно, без четких позиций в политике и методологии нет историка. Но в этом случае более правомерно говорить о некоем потребительском отношении к науке. План 10-томника еще 17 сентября 1987 г. был подвергнут резкой критике в отделении истории АН. Уже в 1988 г. новый начальник ИВИ признал в нескольких своих выступлениях в прессе и необоснованность сроков издания, и отсутствие необходимых кадров, документов. В