– Ты ничуть не изменился. Все такой же. Только девкадругая, – взглянув на меня, добавила она. – Садитесь.

Мы устроились за столом, хозяйка удалилась, но через минутувернулась, на этот раз, к моему великому облегчению, набросив пеньюар. Он малочто скрывал, но вид женщины теперь смущал меня гораздо меньше.

– Сейчас сварю кофе, – сказала она, открыла шкаф,достала кофемолку, стоя к нам спиной. – Давно приехал? – нерешительноспросила Дуся.

– Вчера.

– Вот с этой девочкой?

– Нет.

– Можно спросить…

– Нельзя, – отрезал Саша, и она согласно кивнула.

– Говорят, у тебя неприятности, – помедлив, задалаДуся вопрос.

– Болтают. Ты же знаешь, люди склонны к фантазиям.

– Са… – начала она, поворачиваясь, он сделал ейпредупреждающий знак рукой, она быстро взглянула на меня и опятькивнула. – Я боюсь за тебя.

– Все в порядке, милая.

– Кристина знает, что ты в городе? – разливая кофев чашки, поинтересовалась Дуся.

– Мы только что от нее.

– Да? – Женщина пододвинула ему чашку, потом мне исебе, поставила на стол печенье. – Она закатила тебе скандал?

– Пыталась, по телефону, когда я звонил ей.

– И что?

– Ничего. Кристина умерла пару часов назад.

Дуся осела на стул, глядя на Сашу со смешанным чувствомиспуга и непонимания.

– Умерла? – повторила она.

– Передоза. Кристина так и не избавилась от скверныхпривычек.

– Боже мой. – Женщина закрыла лицо руками.

Саша коснулся ладонью ее плеча, осторожно погладил. Онасхватила его руку и прижалась к ней щекой. Потом резко отстранилась ивыдохнула:

– Дура проклятая. Сколько раз я ей говорила… – Онавскочила, нашла сигареты, нервно закурила, глядя в окно.

– У меня есть повод сомневаться, что она перебраласама, – сказал Саша, выдержав паузу.

Дуся повернулась, хмуро посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать…

– Я уже сказал: у меня есть повод сомневаться.

– Но кто…

– Это я и хочу выяснить.

Она бросила сигарету и села за стол.

– Ты же ее знаешь: Кристина просто дура, жадная,стервозная, двуличная, способная на любую подлость, но даже ее ума хватило бы,чтобы ни во что не лезть.

– Наверное, все-таки не хватило.

Саша достал из кармана изумруд и выложил его на стол.

– Что это? – глядя на камень, спросила Дуся. Потомосторожно взяла его в руки. – Черт…

– Ты видела у нее этот камень?

– Нет. Но я о нем знала. Кристина рассказывала. Когдаты исчез, она места себе не находила. Месяца два. А потом… потом решила, что лучшесиница в руках, чем журавль в небе. И стала его любовницей за новую тачку иэтот изумруд. Продалась, одним словом.

– И кто ее купил?

– Нетрудно догадаться, – пожала Дусяплечами. – Лысый.

– Вот как, – сказал Саша.

– Не думаю, что на него так подействовала ее красота.Тут другое.

– Что?

– Не прикидывайся. Она была твоей подружкой, пустьнедолго, но была. Он, дурак, должно быть, хотел сравниться с тобой, хотя бытак. Не понимая, что всю жизнь довольствуется объедками. Уже через полгода онаему надоела. Он шлялся от нее налево-направо, а она изводила его рассказами отебе. Удивляюсь, как он ее ни пристрелил в припадке бешенства. Нервы у неговсегда были ни к черту.

– Не проще ли было найти друг другу замену?

– Ей не проще. Какая бы она ни была, но понимала… Бедав том, что после тебя любой мужик в глазах женщины гроша ломаного нестоит. – Саша едва заметно поморщился. – А лысый… не знаю, наверное,ему все-таки льстило, что он спит с твоей бывшей девкой, а может, он находил вовсем этом какое-то мазохистское удовольствие. Он же чокнутый. В любом случаеони не разбежались, хотя ненавидели друг друга. Она-то его уж точно. Тыдумаешь, это он?

– Если и так, то сделал он это из совершенно иныхсоображений. Что-то на этом камушке есть.

– Кристина говорила: лысый запрещал ей носитьизумруд, – нахмурилась Дуся.

– Немного странно, да? Подарить украшение женщине и непозволять ей его носить.

– Да, странно, – согласилась Дуся.

– Она не пыталась узнать причину такой странности?

– Возможно, но мне об этом ничего не известно.Последнее время мы редко виделись. Она была совершенно невыносима: либо пьяна,либо под кайфом, и в любом случае закатывала истерики. То грозилась покончить ссобой, то собиралась отыскать тебя и убить. Так и говорила: пристрелю его ипущу себе пулю в лоб. Глупые мечты. Ни на то, ни на другое она была неспособна. Хочешь узнать, что это за камень? – деловито спросила Дуся.

– Затем и пришел.

– А я думала, повидаться со мной, – улыбнуласьона.

– И за этим тоже.

– Спасибо, – вздохнула она. – Ты знаешь, чтозначишь для меня. Если бы не ты, я давным-давно закончила бы свое бесславноесуществование.

– Не преувеличивай.

– Я знаю, ты не любишь говорить об этом, но… я сделаюдля тебя все, что угодно. Нет, гораздо больше.

– Будет достаточно, если подскажешь, кому стоитпоказать камень.

– Мирону. Но он погиб несколько дней назад. Ты егознал?

– Слышал о нем. Как он погиб?

– Пристрелили в собственном магазине. Мутная история.Впрочем, с его привычками – чему удивляться. Когда-нибудь это должно былопроизойти.

– Кого-нибудь из тех, кому он доверял, ты знаешь?

– У него работал парень, Сева Кукушкин. Хочешь, чтобы яему позвонила?

– Хочу.

Женщина поднялась и направилась в прихожую, где был телефон.Мы слышали, как она с кем-то неторопливо беседует. Через пять минут онавернулась на кухню.