В течение дня не случилось ничего примечательного. Все мои приборы действовали исправно, шар поднимался без толчков и задержек. Сильный холод вынудил меня постоянно кутаться в пальто. Когда Земля снова погрузилась в ночной мрак, я улегся спать, хотя даже несколько часов спустя в иллюминаторы моего шара заглядывало солнце. «Будильник» работал исправно, и я спокойно спал до утра, пробуждаясь лишь для того, чтобы обновить воздух.

4 апреля. Встал, чувствуя себя здоровым и бодрым, и тут же был поражен тем, как странно изменился облик океана. Он утратил темно-голубую окраску и теперь казался серовато-белым и при этом ослепительно блестел. Выпуклость океана была видна так отчетливо, что исполинская масса воды, находящаяся подо мною, казалось, низвергается в бездну по краям горизонта. Я даже невольно прислушался, пытаясь различить гром этих могучих водопадов. Островов больше не было видно — то ли они исчезли за горизонтом где-то на юго-востоке, то ли высота уже лишила меня возможности разглядеть эти клочки суши. Последнее предположение представлялось мне более вероятным. Полоса льдов на севере проступала все отчетливее, но холод не усиливался. Ничего чрезвычайного не случилось, и я провел день за книгами, которые захватил с собой.

5 апреля. Отмечаю любопытный феномен. Солнце уже взошло, однако вся видимая поверхность Земли все еще была погружена в темноту. Но мало-помалу она осветилась, и на севере снова показалась полоса льдов. Теперь она проступала очень ясно и казалась гораздо темнее, чем воды океана. Я, очевидно, приближаюсь к ней, и довольно быстро. Мне кажется, что я различаю землю на востоке и на западе, но я в этом не уверен. Температура умеренная. В течение дня ничего из ряда вон выходящего. Рано улегся спать.

6 апреля. Был весьма удивлен, обнаружив границу полярных льдов совсем близко, а также огромное ледяное поле, простирающееся далеко на север. Если шар сохранит тот же курс, то вскоре я окажусь над Северным Ледовитым океаном и, несомненно, смогу увидеть полюс. В течение дня я продолжал приближаться ко льдам. К ночи пределы видимости неожиданно и значительно расширились, очевидно, потому, что Земля имеет форму сплюснутого сфероида, и теперь я находился над плоскими областями вблизи Полярного круга. Когда наступила ночь, я лег спать, охваченный тревогой, ибо побаивался, что объект моего жгучего любопытства, скрытый ночной темнотой, ускользнет и я не смогу его наблюдать.

7 апреля. Встал очень рано и, к величайшей радости, действительно увидел Северный полюс! У меня не было никаких сомнений, что это именно он, но, увы! — я уже поднялся на такую высоту, что ничего не мог рассмотреть в деталях. И в самом деле: если составить пропорцию на основании показаний высотомера в различные моменты между шестью и восемью часами сорока минутами утра 2 апреля, когда этот прибор перестал действовать, то сейчас, в четыре часа утра 7 апреля, мой шар должен находиться на высоте не менее 7254 миль над поверхностью океана. И хотя эта цифра может показаться невероятно большой, она, по всей вероятности, гораздо меньше действительной.

Во всяком случае, в эти минуты все Северное полушарие Земли лежало подо мной, подобно карте, и линия экватора образовывала линию моего горизонта. Вы, господа, без труда поймете, что лежавшие подо мною неизведанные полярные области располагались на таком громадном расстоянии, что рассмотреть их подробно не было никакой возможности, но все же мне удалось увидеть кое-что примечательное.

К северу от Полярного круга, который можно считать крайней границей географических открытий в этих областях, расстилалось сплошное, или почти сплошное, ледовое поле. Поверхность его, вначале плоская, мало-помалу понижалась, приобретая заметно вогнутую форму, а у самого полюса виднелась круглая, резко очерченная и очень глубокая впадина. Она казалась гораздо темнее всего остального полушария и в глубине имела непроницаемо-черный цвет. Больше ничего мне не удалось рассмотреть. К двенадцати часам эта впадина значительно уменьшилась, а в семь пополудни я окончательно потерял ее из виду: шар миновал западную границу льдов и теперь несся по направлению к экватору, одновременно набирая высоту.

8 апреля. Видимый диаметр Земли заметно уменьшился, а ее окраска совершенно изменилась. Вся ее поверхность, доступная наблюдению, приобрела бледно-желтый цвет различных оттенков, местами она блестела так, что глазам было больно. Вдобавок, моим наблюдениям сильно мешала насыщенная испарениями плотная земная атмосфера; я лишь изредка видел земную поверхность в просветах между облаками. В последние двое суток эта помеха давала себя знать все сильнее, а при той высоте, которой теперь достиг мой шар, слои облаков сблизились, заполнив почти все поле зрения, и наблюдать становилось все труднее. Тем не менее, я определил, что шар сейчас находится над областью Великих озер в Северной Америке и продолжает смещаться к югу. Следовательно, я скоро достигну тропиков.

Это обстоятельство весьма обрадовало меня, так как обещало успех экспедиции. В самом деле: направление, в котором я мчался до сих пор, очень беспокоило меня, так как, продолжая двигаться тем же курсом, я бы никак не смог попасть на Луну, орбита которой наклонена к плоскости эклиптики[39] под углом в 5,1°. Странно, что я так поздно осознал свою ошибку: мне следовало бы начать свое путешествие из какого-нибудь пункта, лежащего в плоскости лунной орбиты.

9 апреля. Сегодня диаметр Земли значительно уменьшился, а ее окраска приобрела более яркий желтый оттенок. Мой шар держит курс на юг; в девять утра он достиг северных берегов Мексиканского залива.

10 апреля. Около пяти часов утра меня разбудил оглушительный треск, который я, как ни пытался, так и не смог объяснить. Он продолжался всего несколько мгновений и не походил ни на один из слышанных мною ранее звуков. Нечего и говорить, что я отчаянно перепугался: в первую минуту мне почудилось, что мой шар лопнул. Я осмотрел приборы, однако все они оказались в порядке. Бо́льшую часть дня я провел в размышлениях о причине этого странного треска, но не пришел ни к каким выводам. Лег спать крайне обеспокоенный.

11 апреля. Диаметр Земли поразительно уменьшился, и я впервые заметил значительное увеличение видимого диска Луны. Теперь мне приходится затрачивать гораздо больше усилий и времени, чтобы получить достаточно воздуха для дыхания.

12 апреля. Внезапно и странно изменилось направление движения шара; хоть я и предвидел это заранее, но все-таки неописуемо обрадовался. Достигнув двадцатой параллели Южного полушария, шар внезапно повернул под острым углом на восток и весь день летел в этом направлении, оставаясь в плоскости лунной орбиты.

Должен отметить, что следствием этой перемены стало довольно ощутимое колебание корзины, продолжавшееся в течение нескольких часов.

13 апреля. Снова тот же громкий треск, который так напугал меня 10 апреля. Долго размышлял об этом явлении, но по-прежнему не понимал, в чем тут дело. Значительно уменьшился диаметр Земли: теперь его угловая величина составляла лишь немногим больше двадцати пяти градусов. Луна находилась почти у меня над головой, так что я не мог ее видеть. Шар по-прежнему оставался в плоскости ее орбиты, несколько смещаясь на восток.