Кроме того, когда она позвонила Мартину, чтобы тот за ней заехал, он рассказал об аварии, которая с ними приключилась. И хотя он и уверил ее, что Хлоя отделалась легким ушибом, Николь ужаснулась при мысли, чем все могло закончиться.

Возвращаясь, она едва сдерживалась, чтобы не подгонять Мартина ехать быстрее, но, пожалуй, одной неприятности на дороге за день было достаточно, не хватало еще, чтобы что-то случилось и с ней. «Мерседес» стоял на том же месте. Вытащить его из канавы было делом нескольких минут. После чего Мартин сел за руль «мерседеса», и машина завелась с полоборота. Следуя друг за другом, они приехали домой.

Тут-то Николь и обнаружила Даниеля, попивающего виски.

— Тебе бы не надо столько пить!

Замечание вырвалось у нее само собой, когда она увидела, насколько опустела бутылка. Она понимала, что у него заботы, но не рискованно ли смешивать прием лекарства с алкоголем? Даниель только сердито посмотрел на нее, пока она ставила сумочку на комод.

— Сегодня на ужин — пицца, — уточнила она, хотя он ничего у нее не спрашивал. Даниель поморщился. — Знаю! Но Луизы нет, а я занята своими делами!

— Послушай! Что с тобой творится? Я же ничего тебе не сказал.

— Хватает одного твоего взгляда.

Почему она так нервничает? Потому, что таинственный клиент так и не появился? Потому, что она принялась высчитывать, сколько могла бы выручить за картины и как можно потратить полученную сумму? Но Даниель тут ни при чем. Или она просто испугалась, что с девочкой произошло несчастье?

— Хлоя здесь?

— Она наверху. С ней все в порядке.

Николь поднялась в комнату Хлои. Та играла с Матьё и поклялась, что совсем не испугалась и что шишка больше не болит. Николь обняла ее, и Хлоя в ответ прижалась к ней так порывисто, что Николь даже удивилась.

Николь вышла от детей успокоенная. Это была ложная тревога, ничего дурного не произошло.

Она вошла в гостиную с улыбкой на губах, решив приласкаться к Даниелю, чтобы загладить ту резкость, которую проявила по отношению к нему. Ничего плохого не произошло, все хорошо, они все вместе и счастливы…

Даниель лежал на ковре, рядом валялись разлившаяся бутылка виски и бокал.

— Даниель!

Она подбежала к нему, опустилась на колени. Он дышал. Николь расстегнула ему ворот рубашки, потом поднялась и побежала к телефону. Она сняла трубку и набрала номер «Скорой».

Объясняя ситуацию, она одновременно думала, не будет ли лучше попросить Мартина вывести машину из гаража и перевезти мужа в больницу. Но ее собеседник сказал, что «скорая» уже выехала. Тогда она решила ждать.

Николь побежала в прихожую, нажала на кнопку, которая открывала решетку ворот. Потом вновь опустилась на колени рядом с мужем.

Услышав крик, дети прибежали в гостиную и стояли на пороге… Только взглянув на них, она почувствовала, что глаза ее полны слез.

— У вашего папы снова сердечный приступ. Поднимайтесь в свои комнаты. Я вызвала «скорую». Все будет хорошо. Я вам обещаю. Он вернется, как в прошлый раз. Не беспокойтесь.

Потом она взяла ледяную руку Даниеля в свои. Как бы ей хотелось верить в то, что она только что сказала!

Как только Мирей закрыла дверь спальни, Хлоя тут же поднялась с кровати. Мирей приехала после звонка Николь. Ей пришлось отменить встречу с Жаврисом, но, когда Николь сказала, что с Даниелем случился новый сердечный приступ и что ей не на кого оставить детей, пока она отвезет его в больницу, Мирей не колебалась ни секунды. Звонок Жаврису — и вот она уже у Берже.

Когда Хлоя увидела отца, лежавшего на ковре без сознания, у нее потемнело в глазах. Конечно, она знала, что у него уже был сердечный приступ, но в тот раз это случилось не при ней. Папа был тогда на работе. Хлоя не видела ни его неподвижного тела на ковре, ни как плачет мама, держа папу за руку…

Потом приехала «скорая помощь». Мама схватила пальто и сумку, отказавшись ждать новостей дома, как ей было посоветовали.

В этот момент приехала Мирей. Женщины молча обнялись, у Николь по лицу текли слезы, Мирей сжимала зубы, чтобы тоже не расплакаться.

— Дети. Их нужно покормить.

— Не беспокойся. Я этим займусь.

— Ты сможешь остаться?

— Если будет нужно, на все выходные. Где мне лучше лечь?

— Наверное, в голубой спальне, Матьё тебе покажет. Я тебя побеспокоила. Спасибо, что ты приехала…

Мирей только поцеловала ее в ответ, и именно это почему-то ранило Хлою. Взрослые так переживают, значит, ситуация и в самом деле тяжелая.

Даниеля положили на носилки, накрыв ему лицо пластиковой маской, и санитары вынесли его на улицу. Увидев их напряженные лица, быстрые, точные жесты, услышав, как они обмениваются сдержанными комментариями, Хлоя поняла, что они обеспокоены. Очень обеспокоены.

Мирей поднялась по ступенькам на площадку второго этажа, где стояли дети, и улыбнулась им натянутой улыбкой:

— Что ж, ребята, сейчас будем ужинать! Пойдемте со мной, совершим налет на холодильник!

Но несмотря на все усилия, было видно, что ее веселье напускное. Втроем они сели за кухонный стол. Мирей сделала бутерброды с ветчиной и колбасой, но никто к ним так и не притронулся.

— В порядке исключения, — сказала Мирей, — мы можем посмотреть телевизор.

Они посмотрели один за другим три комедийных сериала. Но Хлое не хотелось смеяться. Ей не терпелось узнать, что там с папой. Этого ей никто не мог сказать.

В десять часов Мирей решила, что пора идти спать. Матьё с Хлоей показали ей спальню. Но не голубую, а розовую, которая находилась рядом с их комнатами. Мирей ничего не сказала, заметила только, что ей здесь будет очень удобно и что она оставит дверь открытой на случай, если им ночью что-нибудь понадобится.

Потом она зашла к Хлое. Подоткнула вокруг нее одеяло. Девочка обнимала Гризу, своего старого мишку, самого ободранного и некрасивого… но именно его она предпочитала всем другим и ему поверяла свои секреты с тех пор, как научилась говорить.

Когда Мирей уже поднялась, собираясь уходить, поцеловав девочку и пожелав ей спокойной ночи, Хлоя схватила ее за ворот ночной рубашки.

— Мой папа не умрет?

Мирей немного поколебалась, прежде чем с улыбкой ответить:

— Нет. Он просто приболел. Он вернется, как и в прошлый раз.

Но Хлоя поняла, что Мирей не уверена, что она сомневается в своих словах. У молодой женщины глаза были полны слез, и ребенок чувствовал, что она вот-вот заплачет. Тогда она отпустила рубашку, и Мирей выпрямилась. Еще раз погладив девочку по щеке, она улыбнулась, как ей казалось, ободряющей улыбкой, потом тихо вышла.

Хлоя подождала несколько минут, пока ее шаги затихли в коридоре. Потом скинула одеяло, поднялась, подошла к окну и посмотрела на улицу.