Мартин улыбнулся, представив, как Николь согласно кивает своей ассистентке, когда спросил, может ли иметь удовольствие встретиться с художником. Мирей уверила его, что мадам Берже будет ждать, пока он придет со своей женой, чтобы забрать картины, которые его заинтересовали.

Он поблагодарил и повесил трубку.

Мартин еще не дошел до машины, когда зазвонил его мобильный. Он улыбнулся, услышав голос Николь:

— Мартин. Это Николь Берже. У меня изменения. Сможете забрать Хлою из школы и вернуться домой? Я перезвоню попозже, чтобы вы за мной заехали. Где-то часов в семь. Извините, что так вышло…

Он уверил ее, что заедет за ней, когда она скажет. А пока займется девчонкой.

Улыбаясь, он сел в машину и поехал за Хлоей.

Николь повесила трубку и улыбнулась.

— Ну что ж, — сказала она, — сегодня вечером будем есть мороженую пиццу!

— Сколько, ты думаешь, картин купит этот тип?

— Не знаю, ты же с ним разговаривала. Он сказал «несколько»?

— Именно, «несколько».

— Значит, не меньше трех. Может, четыре или пять! Ты не представляешь, кто это может быть?

— Нет. Кажется, он заходил на неделе, но я не могу вспомнить.

— Будем надеяться, что он придет не поздно…

— Кто-то хочет купить твои картины, для этого ведь можно и подождать, не так ли?

— Конечно, я подожду до полвосьмого, восьми. Но Даниель не очень хорошо себя чувствует, Луизы нет, и за всем должна следить я!

— Да ладно, перестань волноваться! Дети большие, муж в кои-то веки дома, девочку встретит шофер, а потом отвезет домой!

— Конечно, ты права. Я дура.

Николь заставила себя улыбнуться, но ее терзала тревога. Словно хорошая новость, которую она только что получила, таила в себе что-то плохое. Она посмотрела через витрину на улицу, стараясь угадать, кто из прохожих ее таинственный покупатель, но никто не замедлил шага.

Хлоя вышла вовремя. Мартин подождал, пока она заберется на заднее сиденье. Дверь ей он решил не открывать. Он наблюдал за ней в зеркало, пока она закрывала дверцу.

— Пристегни ремень, — буркнул он.

Она положила рядом с собой сумку, словно не слышала, что он сказал. Мартин почувствовал, как у него зачесались руки: так ему хотелось надавать ей пощечин, чтобы она даже имя свое забыла.

— Когда я тебе приказываю, ты должна слушаться!

Девочка посмотрела на него с вызовом:

— Вы не мой отец!

— Все равно! Пристегни ремень.

Она несколько секунд смотрела на него, не двигаясь, потом он увидел, как она сморгнула, взгляд ее слегка затуманился. Медленно, словно стараясь показать, что она сама так решила, а не послушалась его, она взяла ремень и пристегнула его. Мартин холодно улыбнулся ей.

— Хорошо, — сказал он.

Она отвела взгляд, но хоть пристегнулась, и то ладно. Никуда она не денется. А что касается дерзкого поведения, то скоро у него будет время ее усмирить, тогда она поймет, что с ним шутки плохи. Многие пробовали, но потом жалели. Он тронул машину с места.

Николь задерживалась в галерее, Даниель был дома. Пришло время сыграть по-крупному.

«Мерседес» быстро проехал по улицам и оказался на окружном бульваре. Мартин прибавил скорость, и вскоре Пуатье остался далеко позади. Они выехали на сельскую дорогу. Время от времени он бросал взгляд на девочку, неподвижно сидевшую на заднем сиденье. Она ничего не говорила, смотрела в окно. Взгляд был грустный, меланхоличный. Он подумал, что, должно быть, она вспоминала о своей собаке.

Хлоя не любит его. Он знал это. Эта маленькая козявка сразу определилась в своем отношении к нему, с их первой встречи. И что бы он впоследствии ни делал, стараясь заслужить ее доверие, у него не получилось расположить ее к себе. Но скоро все изменится. Он научит ее уважать его. Скоро она чихнуть не посмеет без его разрешения.

Теперь они находились на полпути между Пуатье и замком. Идеальное место. И — знак того, что боги за него, — вокруг никого не было видно.

Он ехал на небольшой скорости, резко повернул руль в сторону, чтобы избежать полоски льда на дороге, машину качнуло. Хлоя вскрикнула, ударившись головой о дверцу. Мартин нажал на тормоз и одновременно крутанул руль. Тяжелую машину развернуло, она встала поперек дороги. Он выровнял ее, отпустил тормоз, колеса съехали на обочину. Несколько минут их крутило на месте.

Когда Хлоя увидела, что они съехали с дороги, она начала кричать.

— Заткнись!

Этого Мартин не предвидел. На траве машина не слушалась его. Ее заносило вбок, и он не мог ничего предпринять. Крики девчонки, которая орала ему в уши, возбуждали ему нервы. Он бы ее ударил, если б у него было сейчас время.

Руль вырвался из рук и крутился сам по себе. Мартин снова схватил его, постарался выровнять машину. Но было слишком поздно. «Мерседес» ткнулся радиатором в противоположный склон, и Мартина бросило вперед. Воздушная подушка взорвалась ему в лицо. Только по прошествии нескольких секунд до него дошло, что машина остановилась.

Хлоя рыдала на заднем сиденье. Он высвободился из подушки, повернулся к ней:

— Ты цела?

Девочка пожала плечами, потирая голову в месте ушиба.

Мартин сжал зубы. Эта соплячка сильно его раздражает. Он совершил над собой усилие, чтобы не надавать ей пощечин прямо сейчас. Но ничего, подождет.

— Не двигайся. Пойду посмотрю, что там случилось.

Повреждения были не очень сильными. Автослесарю не придется долго возиться.

Он вновь сел за руль, попытался дать задний ход и выехать из канавы. Ничего не получалось. Он поворачивал руль вправо-влево, стартовал, давал задний ход до тех пор, пока колеса не начали проворачиваться. Теперь «мерседес» больше не двигался с места. Вот и хорошо.

— Мы застряли, — сказал он девочке, которая продолжала плакать. — Я должен позвонить твоему отцу.

Он вышел из машины, прихватив с собой газету, которую просматривал, пока ждал Хлою. Повернувшись к ребенку спиной, чтобы та не видела, что он делает, он набрал номер замка. Даниель был дома один, он должен снять трубку.

Даниель ответил после третьего звонка.

— Месье Берже, это Мартин Лансуа. У нас проблема.

— Проблема? Что случилось?

Шурша газетным листом в телефон, Мартин стал объяснять:

— Я плохо вас слышу… Ваша жена и дочь… авария… Месье Берже?

— Да! Я плохо слышу. Что произошло? Вы попали в аварию? Они ранены?

Мартин сдержал улыбку, расслышав тревожные нотки в голосе Даниеля.