– Ага. Увидимся.

– Хочешь, возьму твои цветы? – Она указывает на букет, который я и забыла, что держу в руках.

– Ой! – Я неуклюже протягиваю его. – Пожалуй, это хорошая идея. Спасибо, – говорю я, затем поворачиваюсь к Оуэну, который стоит в метре от меня, теребя галстук.

Я подхожу к нему и вытягиваю галстук из его рук.

– Ты был великолепен, – говорю ему я и действительно так считаю. Он было улыбается на секунду, но тут же возвращается его нервозность. Он выглядит точно так же, как тогда, в гримерке, когда его захлестнула паника перед выходом на сцену. Но сцена-то уже сыграна. – Что не так?

Он опускает глаза.

– Мы можем, э-э, поговорить где-нибудь?

– Конечно, но дай мне секундочку. Я все еще не нашла Уилла. Я должна его предупредить, прежде чем исчезну. – Через плечо Оуэна я оглядываю толпу во дворике, где все так же не видать Уилла, но Оуэн берет меня за руку. Наши взгляды встречаются.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить, – его голос теперь ниже, более взволнованный. Я чувствую дрожь в груди.

– Оуэн, что происходит?

– Нам нужно поговорить наедине.

Он аккуратно тянет меня за руку обратно в зал, вверх по ступеням к пустому закулисью, в гримерку. Она пуста, если не считать Брайна Андерсона, который кивает мне с улыбкой, на которую я не отвечаю, так как слишком взволнована.

– Ты отожгла, Меган, – говорит он, перешагивая через уши от костюма Кортни по пути к двери.

– Спасибо, – говорю я отвлеченно. – Твой Розенкранц тоже огонь, Брайан.

– Абсолютно, не так ли? – Он закрывает за собой дверь.

Не медля ни секунды, я поворачиваюсь к Оуэну.

– Ты сегодня весь день странно себя ведешь. – Ужасная догадка падает на мое сердце, как кусок свинца. – Это из-за того дня в «Вероне»?

– Нет, не из-за… Погоди, что? – По его глазам совершенно не кажется, что его беспокоит наша возможно романтичная, но точно неловкая беседа о вершине Бишоп.

– Ничего, – отвечаю я с облегчением.

Оуэн продолжает, слова его вылетают, как из пулемета:

– Уилл написал мне перед представлением, что не успеет приехать. Я должен был тебе тогда сразу сказать, но я не хотел, чтобы ты беспокоилась об этом вместо того, чтобы смотреть свою сцену. Ты так много вложила в сегодняшний вечер. – Он отводит взгляд в угол. Я вижу, как его челюсть стискивается, а связки на шее заметно напрягаются. Он не нервничает, он злится. – Я просто ненавижу Уилла за то, что он это сделал. Ты мой друг, и я не хочу от тебя ничего скрывать…

– Оуэн, – обрываю я его, желая, чтобы он поскорей закончил эту тему. – Да что такое?

Он достает телефон из кармана, и я замечаю на экране фотографию Бруклинского моста – может, туда он водил Козиму, когда они вместе были в Нью-Йорке в театральном лагере. Не говоря ни слова, он открывает сообщения и передает мне телефон.

Диалог на экране – с Уиллом. И я вижу текст:

«Привет, Оуэн… Прикрой меня. Я вроде не успею», – отметка времени отправки показывает, что это было за двадцать минут до нашего выхода на сцену. До того, как я поправила галстук Оуэна и он сказал мне, что Уилл опоздает.

Я отматываю ниже. Оуэн сразу написал ему в ответ:

«Какого черта?? Чем ты там таким можешь быть занят, что пропускаешь постановку своей девушки?»

Уилл ответил всего десять минут назад:

«Я у Алиссы, чувак. Нескоро уйду;)».

Подмигивающий смайлик. Невероятно, как точка с запятой и скобочка могут выбить землю у меня из-под ног.

Я возвращаю телефон Оуэну, не в состоянии смотреть ни секунды больше на этот экран. Слова Уилла проигрываются в моей голове, как сломанная пластинка. Совершенно сломанная. «У Алиссы. Нескоро уйду». Я этого ожидала. Я этого ожидала. Разве нет? Если даже я и задумывалась о… кое-ком, я отгоняла эти мысли ради Уилла. Или убеждала себя, что делаю это ради него. Почему я так сглупила и поверила, что он делает что-то ради меня?

Оуэн смотрит на меня обеспокоенно.

– Прости, Меган. Он гад, – говорит он, и я вижу, что он действительно так считает. Я не готова ответить. – Я впервые услышал о них с Алиссой, – продолжает он. – Я даже не догадывался. Иначе я бы тебе сказал.

– Все в порядке, – выдавливаю я, слыша, каким пустым звучит мой собственный голос. – Не то чтобы мне не случалось через такое проходить.

– Не делай так, – хмурится он. – Не притворяйся, что все в порядке, потому что это неправда. Уилл поступил ужасно, и ты должна на него злиться.

Пустая боль заполняется гневом. Но не на Уилла.

– Я знаю, как справляться с расставанием, Оуэн, – огрызаюсь я, зная, что он этого не заслуживает, но не могу сдержаться. – Не говори мне, как я должна себя чувствовать.

Он морщится.

– Дело не в… Я просто хотел сказать, что ты заслуживаешь лучшего.

Так же быстро, как злость вспыхнула, она угасает.

– А мой парень так не думал. – Я чувствую, как слезы душат мой голос, и глаза жжет. «Черт», – я-то думала, что такие вещи уже не могут меня ранить.

– Уилл – придурок, – ласково говорит Оуэн. – Я уж точно не буду больше писать песни для его тупой группы. – Я смеюсь сквозь слезы, и Оуэн улыбается. – Чего ты заслуживаешь – так это отправиться отмечать успех того невероятного шоу, которое ты сотворила. Все едут в «Верону». Я тебе куплю настоящую пиццу – ну, знаешь ли, сами закажем, а не доедать будем чужие.

Я слабо улыбаюсь.

– Но как насчет твоего костюма? Тебе разве не надо переодеться? – Я киваю на серый костюм и галстук в тонкую полосочку, которые все еще на нем.

– Это меня не беспокоит. – Он пожимает плечами. – Кроме того, я уж точно не буду выглядеть более нелепо, чем официанты. – Он придерживает для меня дверь.

– Спасибо, – говорю я. Он обнимает меня за плечи, и я знаю – он понял, что благодарю я не только за дверь.

Выходя в пустой зал, я вспоминаю каждый раз, когда я шутила с Маделайн, Энтони и даже Оуэном по поводу своего «проклятия», моих «стремительных романов», моей бесконечной череды разрывов. И теперь это не смешно. Проще шутить, когда я не ощущаю этого, когда я не чувствую себя ненужной. Но правда в том, что у меня нет поводов надеяться, что мне удастся выйти из этой роли. Надеяться, что меня когда-нибудь выберут как одну-единственную, а не девушку перед ней.

«Знаю про Алиссу. Между нами все кончено», – пишу я Уиллу на следующий день. Я ставлю телефон на беззвучный режим, не желая читать его ответ, и в качестве заключительного жеста снимаю с руки подаренный им браслет Офелии и бросаю его за спину.