– А вы эту воду тоже пили?

– Нет, я почувствовала неладное и вылила эту воду в кадку с комнатным растением. Знаете, на меня его гипноз не действовал, наверное, такое у меня свойство организма, – добавила Тина, пока капитан не начал допытываться, почему она разгадала типа в черном, – вот я и вылила воду…

– Очень предусмотрительно! – проговорил Лебедкин, в голове которого уже все смешалось: гипнотизер, полтергейст в библиотеке, дом масона с потайными коридорами. – А теперь скажите мне вот что: где проходил тот сеанс, о котором вы сейчас рассказали?

– Не знаю, – честно ответила Тина.

Ей не хотелось приплетать к этой подозрительной истории симпатичного художника, хозяина мастерской. В самом деле, человек ни сном ни духом, просто предоставил помещение, небось, и денег никаких с этого Рудольфа не взял, а его тут на заметку в полиции возьмут!

– То есть как не знаете? – переспросил Лебедкин. – Вы что – не помните, куда шли?

– Представьте – не помню! Кирилл вел меня таким сложным путем – какие-то двери, лестницы, чердаки. Мы переходили из одного подъезда в другой, так что я ни за что не найду это место! Ему на бумажке написали, куда идти!

– Так, что еще за тайные сборища… – прошипел Лебедкин, – ну ладно, это мы узнаем у самого гражданина Моргунова!

– Если удастся, – вполголоса добавила Дуся, – пока он не отвечает ни на какие вопросы, только повторяет: «Я должен отвести ее к нему, я должен отвести ее к нему!»…

– Он его в транс ввел! – подсказала Тина.

– Ага… Но теперь мы хотя бы знаем, к кому – к тому самому гипнотизеру Рудольфу Ивановичу! Ну ладно, – Лебедкин перевел дыхание, и глаза его снова заблестели. – А теперь, Валентина Игоревна, перейдем ко второму вопросу нашей программы. Вы покупали ремешок к часам «Филипп Патек»?..

Договорить капитан не успел – Дуся под столом наступила ему на ногу. Лебедкин охнул и покосился на нее.

– Капитан! – прошипела Дуся сквозь зубы. – Вы помните, о чем мы говорили? – Не дав Лебедкину времени на ответ, Дуся повернулась к свидетельнице и продолжила: – Значит, с первой жертвой все более-менее понятно, но у нас имеется еще вторая – та, которой нанесли телесное повреждение… – Дуся заглянула в свои записи. – Посредством удара по голове бюстом писателя Крылова. Что вы можете сообщить по этому поводу?

На этот раз Тина немного замешкалась: ведь это она сама приложила бюстом Варвару Семеновну! Однако она быстро взяла себя в руки и проговорила:

– А бюст сам упал ей на голову. Я же говорила – там был настоящий полтергейст, книги летали по воздуху, мебель летала, ну и бюст тоже летал. Полетал-полетал и упал ей на голову!

Дуся заметила замешательство свидетельницы и хотела задать ей еще какой-то вопрос, но в это время дверь кабинета открылась, и на пороге появился подполковник Медведкин. Капитан хотел вскочить, но начальник снисходительно махнул рукой:

– Сидите, капитан, сидите! Ну, что у нас тут?

– Проводим допрос свидетельницы по делу в библиотеке Гутенберга! – бодро рапортовала Дуся, поскольку Лебедкин от неожиданности мог ляпнуть лишнее.

– Очень хорошо. – Подполковник с интересом взглянул на Тину. – И что же удалось выяснить?

На этот раз капитан Лебедкин перехватил инициативу и ответил первым:

– Удалось выяснить, что виновником инцидента в библиотеке является известный гипнотизер, который проник в библиотеку через подземный ход, спрятанный в шкафу, учинил акт вандализма при помощи личного полтергейста, а также телепатической силой причинил одной сотруднице тяжкое повреждение в виде инсульта, а второй – более легкое повреждение, уронив на нее при помощи той же телепатической силы бюст известного писателя Крылова…

– Какого еще Крылова?! – рявкнул начальник, на глазах багровея.

– Который написал басню «Ворона и лисица»! – не задумываясь, отчеканил капитан. – А также «Слон и моська»! И еще «Мартышка и очки»! И еще…

– Сам ты мартышка! – прогремел начальник. – Я без тебя знаю, кто такой Крылов! Я тебя спрашиваю, что это за ахинея! Подземный ход, гипнотизер в шкафу, телепатическая библиотека, летающий Крылов… Ты представляешь, капитан, что со мной сделает начальство, если я такое сообщу? И какие статьи появятся в прессе?

– Такие свидетельские показания… – уныло проговорил Лебедкин, – что я могу сделать…

– Напишешь мне до конца рабочего дня, и чтобы там все было изложено человеческим языком и без всяких этих потайных гипнотизеров и телепатических полтергейстов!

С этими словами подполковник развернулся и вышел из кабинета.

Лебедкин проводил его тоскливым взглядом и проговорил:

– Чувствую, плачет по мне Салехард! Плачет горькими слезами! И что мне теперь делать?

Дуся, которая ни при каких обстоятельствах не теряла оптимизма и присутствия духа, взглянула на своего пригорюнившегося напарника и проговорила:

– Иди-ка ты, Петя, поговори с гражданином Моргуновым. Может, он тебе что-нибудь полезное скажет. А мы тут пока с Валентиной Игоревной пообщаемся. Поговорим о нашем, о девичьем!

Лебедкин неохотно вышел.

– Гм… да… – заговорила Дуся, – вот какая история… Может быть, вы, Валентина Игор…

– Ой, простите, а как вас называть? Вы кто по званию?

– Ну, по званию, пожалуй, не нужно, – Дуся сделала вид, что смутилась, – беседа у нас с вами будет доверительная, без протокола, зачем тут звание. А имя свое полное я терпеть не могу, так что зовите Дусей, как все.

– Тогда и меня без отчества! – обрадовалась Тина. – Я свое имя тоже не люблю. Назвали родители Валентиной в честь бабушки, это бы еще ничего. Но Валентина – слишком длинно, а Валя – ну до чего мне не нравилось, так и вижу валик от дивана. Вот Кирилл и придумал – Тина, Тинка.

– Вы давно с ним знакомы? – Дуся начала издалека.

– Давно, – вздохнула Тина, – уже лет десять. Я тогда девчонкой совсем была, в общем, как познакомились, так я и влюбилась в него без памяти. Просто наваждение какое-то. Чувствую, что жить без него не могу – и все тут! Пока в институте учились, бегала за ним, как собачонка, стыдно вспомнить.

– А он? – осторожно спросила Дуся.

– А он… он, конечно, позволял себя любить, – призналась Тина, – ну, я все-таки ничего выгляжу, перед приятелями не стыдно. Хотя у него друзей мало было, возможно, поэтому он со мной… Ну, конечно, в постель я его затащила… Только это для него не главное было.

Дуся мысленно подняла брови. А что тогда главное? Поговорить? Да, этот Кирилл не вызывал у нее никаких положительных эмоций. Эта Валентина вроде с виду нормальная женщина, интересная даже, а тот тип нервный какой-то, дерганый… Говорят, что любовь зла, так оно и есть…

– Ну пробовали мы разбегаться, – продолжала Тина, – он меня гнал, я уходила, сначала вроде держусь, а потом так мне плохо… Один раз чуть из окна не выбросилась. И поняла тогда, что не могу без него, такое мне в жизни наказание.