– Не сексом единым, как говорится, – растерянно пробормотал он.

Они уже давно спят вместе. Но в подавляющем большинстве случаев просто спят. Страстной любовницей Полина так и не стала, всего лишь позволяя пользоваться собой, да и то нечасто. Зато он каждый день мог засыпать в обнимку с ней. И, надо сказать, этого ему вполне хватало, чтобы чувствовать себя счастливым, может, и не в полной мере, но все-таки…

– Ты хороший, – смилостивилась Полина и сама прильнула к нему, коснувшись губами его расцарапанной щеки. – Это я такая плохая, – приласкав подбежавшего к ней Женьку, добавила она.

– Полина, ты хорошая! – отбегая от нее, звонко крикнул мальчишка.

– Нет, плохая, – обращаясь к Севастьяну, сказала девушка. – Толстая. И холодная. Знаю, что холодная… Но это пройдет. Я слышала, что в женщинах после родов просыпается страсть к мужу.

Он мог бы напомнить, что сама по себе страсть ей не чужда, ведь своего Макара она любила без ума, но ему хватило ума не затрагивать эту тему.

– После каких родов?

Они уже почти три года живут, но Полина тяжелела только от еды.

– Не знаю, может, мне кажется… Мне кажется, что я беременна, – в смятении улыбнулась она.

– Так в чем же дело? В больницу нужно! Срочно! – обрадовался он.

– Какая больница? Там же карточку заводить нужно. Забыл, что я в розыске?..

Севастьян опустил голову:

– Нет никакого розыска.

Он уже точно знал, что уголовного дела в отношении гражданки Шолковой нет и не было. Видимо, дальше подозрений майор Вольский не продвинулся.

– Ты давно об этом узнал? – нахмурилась она.

– Да, еще год назад.

– И ничего мне не сказал?

– Вдруг бы ты от меня ушла.

– Я что, похожа на сумасшедшую?

– А Макар сидит, я узнавал. Ему за наркотики шесть лет дали. Три года уже отсидел…

Он внимательно смотрел на Полину, а она, чувствуя его взгляд, не поднимала глаз. Не хотела выдавать своих чувств к Макару. А они еще остались. Наверняка остались. Может, она спит и видит, как снова оказаться в его объятиях… Но ведь с этим ничего не поделаешь.

– Через три года он выйдет на свободу.

– Мне все равно, – не глядя на него, тихо сказала она. – Даже если ты меня бросишь, я к нему не вернусь.

– Я тебя не брошу.

– Не зарекайся. Вокруг столько молодых и красивых.

– Мне нужна только ты.

– Да, но это не мешает тебе спать с другими, – с обидой, но почему-то без осуждения глянула на него Полина.

– С кем это, с другими? – встрепенулся Севастьян.

– Я не знаю. Я не бегаю за твоими бабами. Но точно знаю, что ты с кем-то спишь…

– Это неправда.

– Можешь не оправдываться. Не скажу, что мне все равно. Но я сама во всем виновата…

Она направилась к дому, но, сделав несколько шагов, будто споткнувшись, остановилась. Не оборачиваясь к нему, сказала:

– Если у нас будет ребенок, ты должен будешь жениться на мне. Если нет, то лучше я от него избавлюсь.

Севастьян кивнул. Беременна Полина или нет, им нужно узаконить свои отношения. Но действительно ли она этого хочет?

Инна заметно сдала за последний год. Ей уже было тридцать пять. Когда они познакомились, выглядела она для своего возраста просто великолепно. Но прошло уже шесть лет. Она все так же тщательно следит за собой: и кожа у нее в тонусе, и мышцы упругие от регулярных занятий в спортзале, и пластику груди она себе сделала, но все равно ей не хватает свежести. Хотя в постели она по-прежнему хороша. Если, конечно, за последние два месяца ничего не изменилось.

– Что у тебя за фифа в приемной? – недовольно спросила она, пересекая кабинет.

– Чем она тебе не нравится? – насмешливо спросил Севастьян и ласково, но вместе с тем небрежно провел ладонью по ее спине.

Татьяна – красивая девушка, но к себе в секретарши он взял ее не только поэтому. Грамотная девчонка, смекалистая, с отличной памятью. Она работала в смежной фирме, занимающейся отопительными системами. Севастьян только поговорил с ней и понял, что девушка – настоящий кладезь информации. Сам директор фирмы не знал столько о газовых котлах, сколько она. И телефоны важных клиентов она знала наизусть. Но что больше всего ему понравилось, так это ее преданность своему боссу. Севастьян предложил ей перейти на работу к нему, но Татьяна наотрез отказалась. Правда, не так давно фирма разорилась, не выдержав конкуренции, и только тогда Севастьян смог заполучить ее в свою приемную. О чем, кстати говоря, не жалел. За пару месяцев Татьяна так освоилась, что могла ответить практически на любой вопрос без его помощи. Фактически она замещала его, хотя, конечно же, решать важные проблемы без его участия он ей не позволял. Дисциплина прежде всего. Без этого правила его предприятие давно бы уже разорилось.

– Захожу, а она сидит, губки подкрашивает. Как будто заняться нечем. Даже не спросила, куда я иду, зачем?

– Зачем она будет спрашивать, если ей известно, кто ты такая.

– Я ее впервые вижу.

– А она все равно тебя знает. Она вообще все знает! Работа у нее такая!

– Знаю я, чем эти фифы работают! – Инна презрительно скривила губы.

– Напрасно ты, – покачал головой Севастьян.

Татьяна следила за собой: и губы могла на рабочем месте подкрасить, и ресницы. Но что здесь такого? И одевается она стильно, и юбки носит далеко не самые длинные, но легкомысленной ее не назовешь. И к начальнику лезть в постель желания не проявляет. А Севастьян к этому ее и не склоняет. Во-первых, интимная связь между директором фирмы и его секретаршей ослабляет деловые отношения, вносит в них вольность, вредную для рабочего процесса. А во-вторых, не хочет он принуждать Татьяну, и дело не только в том, что это может обидеть ее. Просто натура у него такая, не терпит он никакого насилия над женщиной, ни морального, ни уж тем более физического. Вот если она сама захочет, тогда пожалуйста…

– Даже кофе не подаст.

Не успела Инна закончить фразу, как в кабинет с подносом в руках вошла Татьяна. Темные волосы уложены на затылке в аккуратный узелок, белый верх, темная юбка, колготки телесного цвета без всякой ажурности, туфли на низком каблуке. Ничего вульгарного и вызывающего. Но Инна все равно осталась недовольна. И кофе ей не понравился. Видно, что ревнует. Но Севастьян успокаивать ее не собирался. Спит он с Татьяной или нет – это его личное дело. Инна ему не жена, чтобы перед ней оправдываться. К тому же и сама она не безгрешна.

Так уж сложилось, что его дела резко пошли в гору. Один элитный поселок он сдал в эксплуатацию, два других строит по индивидуальным проектам заказчиков. Дело движется, деньги делают дома, которые затем превращаются в проценты и выплаты по кредитам. А не так давно он замахнулся на Москву: на долевом участии с двумя солидными банками строит бизнес-центр на Кутузовском проспекте. Это была его идея, и он все организовал, так что, если все выгорит, сливки достанутся ему. А у него все получится, он просто уверен в этом.