Командующий 2-й танковой армией Рудольф Шмидт оценил храбрость русских коллаборантов. Он писал Каминскому: «Благополучному исходу происходивших событий мы многим обязаны вам и вашей способной народной армии». Фронт на несколько месяцев стабилизировался.

Письмо Шмидта опровергает датировку боев в Севске более поздними временем. В апреле 1943 года генерал-полковник был отчислен в резерв вермахта. Также следует иметь в виду, что приказом № 62 от 10 апреля 1943 года Каминский распорядился переименовать Киевскую, Пятницкую и Вознесенскую улицу города «в ознаменование памяти героев г. Севска».

В июле — августе 1943 года линия фронта вновь приблизилась к границам Локотской республики. И хотя в ходе двухдневных боев в районе Дмитровска части РОНА отразили советские удары, сам факт отступления вермахта вызвал перманентный кризис администрации.

Во-первых, вероятность поражения снизила боеспособность армии. Увеличилось дезертирство, прямые переходы на сторону партизан. В принципе, проблема дезертирства не была нова для РОНА. Еще осенью 1942 года в «Голосе народа» появилась статья с недвусмысленным названием «О дезертирах и партизанах», которая констатировала печальное для Каминского явление. В частности, она писала: «К чему ведет дезертирство? Оно ведет к развалу военных сил новой власти, а при развале этих сил к нам возвратятся наши враги, ведущие против нас жестокую борьбу, партизаны». Далее автор подробно и натуралистично писал о физических расправах, которые ждут население, в случае прихода «сталинских партизан-бандитов».

Во-вторых, возник вопрос об эвакуации. Еще в июле в бой на фронт были брошены сначала 5-й полк и несколько рот, включенных в части вермахта. Очевидно, у Каминского теплилась надежда, что военное счастье вновь повернется лицом к Гитлеру и эвакуации удастся избежать, «но… надежды обманули — пролетели стороной». Красная армия продвигалась на запад. Созданная на основании приказа № 224 от 29 июля 1943 года Окружная комиссия по переселению начала 26 августа эвакуацию жителей в Лепельский район Витебской области. В соответствии с приказом № 233 от 5 августа 1943 года проводилась эвакуация военных и гражданских административных структур, а также населения Локтя, последняя была добровольной, для тех, кто не желал вновь оказаться в «большевистском аду». Понимая, что подобное мероприятие неизбежно вызовет системный кризис как в обществе, так и во властных структурах, Каминский издал специальное Обращение (см. Приложение 5).

В нем он провозглашал, что «мы — накануне создания самостоятельного Русского государства». Последнее, по мнению обер-бургомистра, «крупный шаг в истории человечества». Касаясь собственно эвакуации, Каминский писал, что «мы, конечно, спокойны за свою судьбу, мы отлично знаем, что никогда… не попасть в лапы врага и нашему первому самоуправляющемуся Локотскому округу», но, тем не менее, признавал и опасность — «гул орудий, грохот пушек доходит и до нас». Поэтому, «однако, не исключена возможность военных действий на территории всего Локотского округа». Не совсем понятно, как идея формирования самостоятельной государственности (что само по себе уже являлось оксюмороном) была связана с эвакуацией, но в контексте надвигающегося перманентного кризиса единственным элементом пропаганды оставался блеф.

Интересно, что населению других районов Белоруссии перемещение РОНА объясняли контрпартизанской борьбой, якобы санкционированной самим Гитлером: «С целью полного уничтожения партизанского бандитизма в Лепельском округе, главнокомандующий германской армией приказал переместить одну русскую освободительную армию ».

Число эвакуировавшихся коллаборантов в разных исследованиях разнится. По мнению Ивана Грибкова, в ходе начавшейся 26 августа эвакуации Локоть покинули до 7000 военнослужащих РОНА, а также около 23 000 гражданских лиц. Когда линия фронта вступила на территорию округа, с отступающими частями вермахта двинулось еще более 20 000 человек. Дмитрий Жуков и Иван Ковтун также оценивали численность РОНА в 7000 штыков, но количество беженцев исчисляли в 30 000. В свою очередь Даллин, Маврогордато и Зимке писали о 6000 солдат и 25 000 штатских. Ермолов общее число эвакуированных оценил примерно в 30 000.,[121] Офицер РОНА вспоминал о 77 000 человек. В их числе, думается, помимо лиц, уверенных в том, что территория округа не будет сдана, а теперь расплачивающихся за веру в пропаганду, оказались и люди, принужденные к эвакуации насильственно из-за нацистской тактики выжженной земли, стремившейся таким образом ограничить мобилизационные и экономические ресурсы РККА.

В коллаборационистской периодике встречаются сообщения о партизанской деятельности каминцев в тылу Красной армии после ухода из Локтя. Как правило, они относятся к лету 1944 года. Против них помимо сил НКВД и милиции использовались и армейские части, направлявшиеся на фронт. По версии газет, «отряды РОНА оперировали в Брянских лесах, а также в районе ключевых дорог. Одна из них, Суземка — Трубчевск, подвергалась постоянным ударам… которые в июне — июле 1944 г. привели к временной приостановке движения по магистрали. В июле 1944 г. повстанцы нанесли серьезное поражение одному из батальонов, пытавшемуся восстановить движение по дороге… Однако к осени 1944 г. первая волна повстанчества была, в целом, подавлена». Анонимный автор статьи «Огонь в тылу», опубликованной во власовской «Заре», касаясь сопротивления в тылах Красной армии писал, в числе прочего, что «На переходе Брянск — Почеп одно подразделение 967-го стрелкового полка 3 ноября 1943 года подверглось нападению… в результате которого 11 человек было убито и потеряно 2 пулемета»[122]. Представляется, что деятельность каминцев, нашедшая свое отражение в коллаборационистской периодике («Новом пути», «Казачьей лаве» и «Информационном листке Добровольческих частей»), скорее всего, родилась в зданиях издательств. То, что часть вооруженных людей, не сумевших (или не захотевших) уйти вместе с основным составом бригады, а также жители, напуганные репрессиями СМЕРШа и НКВД, скрывались в лесах, вполне естественно. Они на себе почувствовали весь прессинг советской карательной системы. Думается, к ним присоединилось и некоторое число людей мобилизационных возрастов, не желавших воевать. Только вряд ли эти люди были столь уж активны. Ведь их основная задача была спастись, переждать репрессии, а не спровоцировать их постоянными атаками транспортных колонн. Вероятно, сопротивление ими оказывалось в ответ на зачистки лесов, призванных выявить дезертиров и коллаборантов. Вместе с тем время начала и завершения повстанческой деятельности подмечено точно, так что какими-то реальными источниками редакция все же располагала. Жители области ушли в леса после окончания посевных работ, а вернулись к моменту сбора урожая. Кстати, в годы Гражданской войны приток пополнения к антоновским мятежникам приходился на эти же месяцы.