— Когда вернешься в свой «высокий» офис, стукни в соседнюю дверь и поставь за меня на какую-нибудь кобылу.

Губы мои растянулись в улыбке. Саша сняла с меня неподъемный груз. Да и ей стало заметно легче. Мне было все равно, когда и как она узнала правду обо мне — сама ли проявила инициативу или ей обо всем рассказал Михаил Гутман… Она сомневалась — вот в чем дело, и неуверенность, помноженная на подозрение, заставила ее получить ответ на пару вопросов: «Так кто вы, товарищ Баженов? Почему ваша наглость и моя принципиальность уместились на одной кровати?»

Я смотрел с улицы, как она поднимается по лестнице. И не мог просто так отпустить, поэтому снова набрал ее номер. Поравнявшись с высоким окном, она поднесла трубку к уху.

— Эй, — сказал я, словно окрикнул ее, — а если эта кобыла придет первой, что мне делать с выигрышем? Может, просадим его в ресторане?

Я придумал выход из положения: даже если я просажу пятисотку, все равно скажу Сошиной, что выиграл, и выигрыш составил миллион…

— Я подумаю, — ответила Сошина. — Мне нужно время, понимаешь?

— У тебя есть сорок восемь часов, — поставил я условие.

Она промолчала, а молчание — знак согласия.