– Раз уж вы начали надо мной смеяться, быть может, перейдем на «ты»? Насколько я вижу, мы почти ровесники. Сколько вам, двадцать пять?

– Мне тридцать. И вам, полагаю, тоже.

– Тридцать один. Так что насчет перехода на «ты»?

– Поддерживаю. Хотя могу и выкать иногда, очень уж важный у тебя вид.

– Шутишь надо мной? Все интереснее и интереснее становится, – потом Шейн вспомнил про притихших гостей и добавил, – Предложение перейти на «ты» и на вас всех распространяется. Не надо мне выкать, хорошо?

Все согласились, хотя братья и поглядывали на него с некоторым осуждением. И чем он им не угодил, интересно? Или они всегда такие?

Шейн отчего-то полагал, что разговор о работе продлится куда дольше, но он быстро иссяк, у Лианеллы не было возражений, которые он был готов услышать. Она согласилась так легко, что страшно было в это поверить. Быть может, стоит за это благодарить Корпорацию, которая столь усердно гоняется за девушкой по всем мирам. Если бы переговоры проходили в мирное время, скорее всего, Лианеллу пришлось бы уговаривать, и уговаривать долго.

– Так что, – спросил ее Шейн, – Готова составить мне компанию на прогулке? Если твоя друзья нас отпустят, конечно.

– Готова. После ужина и вина ой как хочется прогуляться и подышать свежим воздухом.

Возражений по поводу их ухода не поступило, так что Шейн при всех попросил Иля заботиться о гостях, всячески развлекать их и помогать устроиться в поместье. Лианелла внимательно слушала его распоряжения и нервно поглядывала на Джарвина, будто боялась оставлять его одного. Тот поймал ее взгляд и подмигнул в ответ. А ведь мальчишка ее успокаивает! Он не горит желанием оставаться в поместье, но еще больше он не желает волновать Ли.

Шейн с довольной улыбкой пригласил Лианеллу к выходу с террасы и повел ее по тропинкам сада к парадным воротам поместья, через которые они и вышли в город. Стоял поздний вечер, южная ночь уже распахнула перед ними свои объятия. В воздухе разливался запах моря и акаций.

Ли держала его под руку, как и положено, но делала это столь невесомо и робко, что Шейн то и дело смотрел, не отошла ли она куда-нибудь. Но нет, она была тут, и чем дальше они отходили от дома, тем сильнее она менялась. Скоро она уже расспрашивала Шейна об истории города, о местных обычаях и правилах. Они заглянули в таверну, выпили лимонной настойки и взяли себе по мороженому. Светская прогулка все больше уступала место обычному дурачеству.

Через пару часов у них уже болели ноги от брусчатки и животы – от смеха.

– Я обещал показать тебе дом! – вспомнил Шейн и потащил Ли в противоположную сторону.

– Эй, помедленнее! Я за тобой не поспеваю.

– А ты ногами быстрее перебирай. Вон, какие длинные, надо только их правильно применять.

– Хочешь сказать, не оттуда растут?

Шейн рассмеялся и ответил вполне искренне:

– Отчего же! Очень даже оттуда.

Со смехом они подошли к тому самому дому, который Шейн недавно приобрел для Лианеллы. Теперь, глядя на нее вживую, он понял, что угадал с выбором еще тогда.

Глава 20. Ли

Если вино и туманило ей разум, то оно сразу выветрилось, как только Шейн указал на дом. Изящный, узкий, с башенкой и остроконечной крышей, он был сложен из очень светлого кирпича. Ночное освещение мешало точно разобрать цвет, но сам дом показался просто восхитительным.

«Этот дом может стать моим» – подумала Ли. Она никогда раньше и не мечтала о собственном доме, разве что о квартирке где-нибудь в тихом городке. Они с Джарвином столько лет прожили в фургоне, что и квартира казалась им настоящей роскошью, не говоря уже о доме.

Шейн, казалось, ждал от нее какой-то реакции, но Ли будто парализовало, ей никак не удавалось выжать из себя хоть сколько-нибудь внятной речи.

– Это, это просто, – бормотала она, – Шейн, так не бывает!

– Бывает, бывает. Он будет твоим.

– Если только я найду мечту.

– Найдешь, я уверен.

– Я бы не была столь оптимистична, но очень постараюсь, обещаю.

– Хочешь посмотреть его внутри?

– Еще сильнее моя мотивация уже не станет, так что можешь не соблазнять!

Шейн засмеялся, запрокинув голову назад. Смех у него был замечательный. Как и пленительная белозубая улыбка, которая последовала следом за ним.

– Это не ради мотивации, можешь не бояться, – сказал он и протянул ей руку, – Пойдем!

Ли вложила свою ладонь в его и вздрогнула. Она очень внимательно относилась к прикосновениям и не терпела, когда ее трогают чужие люди, но касания Шейна ей нравились. От них веяло надежной и спокойной энергией, которая внушала такое же доверие, как и его облик. Бывают люди с идеальной, но оттого холодной красотой, и куда реже – с теплой, такой, как у Шейна. Мягкие длинные каштановые волосы, синие глаза с золотистыми крапинками, плавные черты лица – все в нем излучало внутренний свет. Оттого Ли так смеялась над его словами, когда он сказал, что не каждая дама станет его терпеть. Он, должно быть, и сам это понимал. Она скорей бы поверила в то, что это он не станет терпеть кого попало.

Она шла за ним в темный дом, и думала, насколько Шейн другой. Он не был похож на изнаночников. Мечты выдавали его с головой. И это пугало Ли. Если она так легко определяет наличие мечты у изнаночника, то есть ли шанс, что и ее мечту заметят? Она и сама толком не могла объяснить, почему не хочет, чтобы кто-то знал об этом, но против воли разума продолжала рьяно охранять свой секрет.

Шейн жестом фокусника извлек из кармана ключи, привлекая внимание Ли, хотя она и без того глаз с него не сводила. Тяжелая дверь медленно отворилась, не издав при этом ни единого скрипа, и они вошли в темный парадный холл. Шейн щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Ли тихонько присвистнула: магические генераторы были огромной редкостью в их мире, обзавестись таким могли только очень состоятельные люди. И тут же с грустью вспомнила, что именно злосчастная операция «Энергия» принесла в этот мир генераторы.

Мягкий свет залил пустой холл. Весь пол устилали огромные отрезы плотной ткани, которые, как оказалось, прикрывали невероятной красоты деревянный пол.

– Отделку сделаем под твой вкус, как только наша сделка успешно совершится. Конечно же, ремонт и обустройство я возьму на себя.

– Шейн, я и не знаю, что сказать. Для меня это настоящий шок.

– Брось, считай, что я делаю это в