другими факторами настолько, что постороннему читателю невозможно будет ухватить суть сосредоточения ума как один из основополагающих факторов. Вот как это написано в «Лествице» в степени 4 «О послушании, пункт 92: «Непрестанно борись с парением твоих мыслей, и когда ум рассеялся, собирай его к себе, ибо от новочальных послушников Бог не ищет молитвы без парения. Поэтому не скорби, будучи расхищаем мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай ум ко вниманию, ибо никогда не быть расхищаемому мыслями свойственно одному ангелу». Примерно таким же образом захламлена суть того, что за правду нужно бороться до конца. В примере с врачом такая правда является страданиями людей из-за неправильной схемы перехода дороги пешеходами. Вот как именно это описывается в «Лествице», степень 4 «О послушании», пункт 93: «Кто положил в тайне сердца своего завет с самим собою — не оставлять спасительного подвига до последнего издыхания и до тысячи смертей тела и души не уступать врагу: тот не впадет ни в то, ни в другое из этих бедствий, преткновения и беды сии происходят всегда от сомнения сердца и от недоверия к местам. Удобопреклонные к переходу с места на место неискусны во всем: ибо ничто так не делает душу бесплодною, как нетерпеливость».

Чтобы хорошо понимать суть жизни и суть смерти (биологической), нужно иметь мышление актера, чтобы видеть вещи наигранными. В отсутствии такого мышления человек воспринимает мир серьезно, не понимания того, что мир (в действительности) не существует.

Такое мышление должно иметь навык, а не действие как по инструкции. В процессе психомоторного возбуждения обостряются инстинктивные чувства и, по сути, создается ситуация, когда ум сосредоточен на психотравмирующей ситуации, а снаружи ум окружен возбуждающими гормонами и возбужденной психикой. Помимо такого окружения, также тело практикующего окружено духами, которые уже вышли из человеческих тел, но они еще не ушли в иные миры из астрального мира.

Те духи, которые можно охарактеризовать как нечистые, осуществляют посыл мыслей (бесов) в ум практика (телепатия), а практикующий воспринимает эти мысли за свои собственные. На пике возбуждения ум разгоняется в своем мышлении до очень больших скоростей (тахипсихия), и на этом этапе вклинивание чужих мыслей (бесов) очень чревато для мышления практикующего.

Противостоять этому натиску чужих мыслей (бесов) можно лишь своими установками, своими принципами.

В восточных практиках этот момент никак не описывается, кроме как упоминания демонов Мары (демонов смерти). В «Лествице» упоминается аналог — воздушные духи или бесы, но, кроме упоминания, нет корректного понимания противодействия этому влиянию. Противодействие этим духам, их влиянию, заложено выше страха смерти.

Если в процессе психомоторного возбуждения присутствие этих духов можно определить термином психиатрии «мания преследования», то уже на пике психомоторного возбуждения это будет бредом, непонятным логическому размышлению.

В большинстве своем такие случаи заканчиваются деградацией личности, либо суицидом.

Субъективно, изнутри своего ума, это высшая точка, когда вы упираетесь в правду своим мышлением, и ничто не может сдвинуть вас с места, даже страх смерти.

Как только вы дойдете до такого уровня мышления, вы осознаете, что все люди вокруг вас являются демонами в человеческом обличье и что они под страхом смерти с легкостью предают как других, так и самих себя (изменяют свои когниции).

В «Лествице» в степени 6 «О памяти смерти», пункт 14, сказано следующее, цитирую: «Как отцы утверждают, что совершенная любовь не подвержена падению, так и я утверждаю, что совершенное чувство смерти свободно от страха».

Со своего опыта, я могу сказать то, что упертость в правде внутри себя проявляется в высшей мере, уже за порогом раскаяния (за порогом открытия канала сушумна).

Как ни странно, резолютивная часть шестой степени «Лествицы» гласит: кто взошел не нее (на шестую ступень), тот вовеки не согрешит.

Возможно, кому-то будет сложно понять объективно внутреннюю борьбу ума. С одной стороны, можно откинуть в сторону влияние нечистых духов и рассматривать в полном объеме мышление как работу одного ума практикующего, но в таком случае будет трудно понять, насколько вы сами готовы отстаивать правду под страхом смерти.

Пока вы не готовы отстаивать правду под страхом смерти, вам лучше не становиться на путь к истине.

Для корректного и лучшего понимания я еще раз вкратце приведу пример для лучшего понимания, как осуществляется сострадание в совокупности с правдой.

Например, человек долго страдает от действий своего родственника-наркомана, который употребляет героин. Такой человек постоянно будет проходить через конфликты, пагубные действия, ложь, воровство из дома вещей и прочие негативные действия от нахождения или проживания рядом с ним наркозависимого родственника. Вначале человек смиряется с этим фактом, терпит страдания, слушает бесконечные обещания исправиться, и лишь когда чаша терпения переполняется, человек начинает искать радикальный метод разрешения проблемы. Такой человек начинает отправлять своего родственника в различные реабилитационные центры, подшивать капсулы, нейтрализующие эйфорический эффект наркотика, кто-то отправляет своих родственников к другим своим родственникам в надежде, что этот родственник-наркоман не найдет так наркотика.

Писать о наркоманах и борьбе с наркоманами можно долго и не одну книгу, но я лишь кратко беру осознание человека в его постоянных страданиях от поведения и образа жизни его родственника-наркомана.

С одной стороны, оба взрослых человека далеки от понимания того, что весь мир иллюзорен и что материального мира, как и их самих, нет в действительности.

С другой стороны, пока такая правда скрыта от них, они вместе будут иметь одно мировоззрение с разными целями и ценностями в жизни. В этом моменте, конечно, можно долго философствовать, но я хочу лишь указать на правду страданий. Для наркомана правда будет лишь упираться в выработке дофамина сверх нормы, а вся остальная жизнедеятельность будет лишь привязана к этому.

У наркоманов бывает часто очень выраженная симптоматика того поведения, которое я описываю для духовной практики випассаны. На самом деле, отдельные симптомы типа депрессии или психомоторного возбуждения обусловлены лишь сбоем гормонов, а не работой ума. Сбой гормонов из-за приема наркотиков имеет в работе тормозящие гормоны, что не приводит к практике устояния на вершине возбуждения из-за «каши в голове» вместо правды.

Равным образом и переживания человека, страдающего от действий наркомана, будут лишь опытом и той самой необходимой правдой, которая может быть использована в практике випассаны при сострадании.

Главным условием такой правды должно являться то, что человек может использовать такую правду не в личных интересах, поскольку ум на этапе тахипсихии потянет деятельность ума к сужению разрешения проблемы, то есть человек будет лишь сострадать по отношению к себе, что является не состраданием, а жалостью, либо пониманием бессмысленности человеческого бытия в условиях