В США не ожидали столь стойкого сопротивления со стороны союзников. Глава ЦРУ У. Кейси на заседании СНБ 16 октября 1981 года в присутствии президента Рейгана прямо заявил о том, что ответная реакция Старого Света на эту инициативу никогда не оценивалась «во всей комплексности». При этом Кейси заметил, что «в любом случае, боязнь обидеть канцлера Шмидта не может быть краеугольным камнем нашего внешнеполитического курса». Попытки прояснить позицию союзников по выработанным опциям также не принесли результатов. Разведывательный «рейд» зам. госсекретаря Рашиша, направленного в Европу за три недели до подписания соглашения между ФРГ и СССР, обернулся полным провалом.

В итоге помощь пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали – выбор стратегии в отношении «советской трубы» был окончательно определен событиями в Восточном блоке. В ночь с 12 на 13 декабря 1981 года в Польше, в ответ на волну протестов, возглавляемых независимым профсоюзом «Солидарность», было введено военное положение, и вся полнота власти перешла к В. Ярузельскому – главе Военного совета национального спасения. В ответ на это 29 декабря 1981 года президент Рейган объявил о новой серии санкций, направленных против Советского Союза. В списке значилось не только приостановление полетов «Аэрофлота» в США, прекращение деятельности Советской закупочной комиссии, одностороннее приостановление выпуска лицензий на продажу технологического оборудования, но и фактический запрет на продажу самого широкого спектра нефтегазового оборудования в СССР, в том числе – нестратегического характера, включая тракторы-трубоукладчики, без которых строительство трубопровода было крайне затруднено. Параллельно пограничная служба США инициировала программу усиления контроля над экспортом оборудования, названную символически – «Исход» (Exodus) и направленную на отслеживание конечного получателя при отправке высокотехнологичной продукции за рубеж. К 1984 году в результате действия этой программы было возбуждено 346 уголовных дел, арестовано 302 человека и вынесено 207 обвинительных приговоров. Таким образом, верх взяла опция Министерства обороны и разведывательного сообщества, а значит, Белому дому предстояло иметь дело с тем, о чем предупреждал госсекретарь – реакцией европейских партнеров. Президент дал понять, что в рамках обсуждений с союзниками он бы хотел произвести пересмотр не только конкретного проекта (газопровода), но и торгово-экономических отношений с Востоком в целом. И в центре этих дискуссий лежала проблема нарастания энергетической зависимости Европы от СССР.

Действия советского правительства в отношении Польши вызвали волну недовольства по всей Европе, но и «ковбойский» тон новой американской администрации настораживал европейцев. Уже 5 января 1982 года состоялась встреча канцлера Шмидта, который проводил свой рождественский отдых во Флориде, с президентом Рейганом. Даже по публичным документам этой встречи можно понять, что при совпадении точек зрения относительно решающей роли СССР в польских событиях, в ФРГ считали опасным ставить крест на торгово-экономическом сотрудничестве с Востоком, в том числе в свете депрессивного состояния экономики Запада. В «Совместном заявлении», выпущенном по итогам встречи, говорилось о том, что канцлер «особенно подчеркнул стратегическое значение поддержания социально-экономической стабильности в развитых странах Запада как важного элемента сохранения баланса сил между Западом и Востоком». Франция также присоединилась к моральному осуждению происходящего в Польше, но уже в начале января 1982 года в Париже В/О «Союзгазэкспорт» и Gaz de France подписали соглашение о поставке советского газа на 25 лет. На вопрос одного из депутатов, не противоречит ли это политике поддержки польских граждан, секретарь французского правительства Жан Ле Гаррек ответил: «Мы не заинтересованы в том, чтобы драматизировать ситуацию сверх необходимого».

Со стороны немецкой дипломатии последовали определенные шаги, призванные смягчить эффект действий США. Во время встречи с замминистра торговли Н. Д. Комаровым весной 1982 года министр экономики ФРГ О. Ламсдорф призвал своего коллегу к пониманию тяжелой ситуации, в которой оказался Старый Свет: «События в Польше вызвали к жизни целый ряд проблем, что отнюдь не облегчает положение дел. Правительство ФРГ стремится дать на них подходящий ответ, но этот ответ не должен быть чрезмерным». Он предложил Москве занять выжидательную тактику и отложить заседание межбанковской группы по трубопроводу до тех пор, «пока политическая обстановка успокоится, тогда и вопросы решать будет легче». Очевидно, с этой же целью в 1982 году дважды переносились заседания Рабочей группы Комиссии ФРГ и СССР по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Аналогичную роль сыграл и немецкий бизнес. Так, уже 17 февраля 1982 года Э. Пиппер, глава концерна Salzgitter AG, заявил замминистра В. Н. Сушкову, что «политическая обстановка не должна влиять на экономическое сотрудничество, и фирма готова продолжить развивать сотрудничество с советскими организациями». Ему вторил и глава концерна Krupp Б. Байц, который во время беседы с Н. С. Патоличевым заметил, что «если бы коммерсанты всегда шли путями, которые намечают для них политики, неизвестно, куда бы они пришли». А. Майер, представитель Mannesmann AG, подчеркнул в беседе с замминистра Н. Г. Осиповым, что его фирма неоднократно обращала внимание Бонна на то, что сами США «продолжают поставлять в СССР пшеницу и некоторые другие виды продукции и не хотят учитывать интересов западноевропейских стран в торговле с соц. странами». Ссылка Майера на торговлю зерном представляется вовсе не случайной. Уже в январе 1982 года, то есть спустя неделю после объявления эмбарго, на приеме в честь Нового года в советском посольстве помощник министра сельского хозяйства США Р. Летт сообщил заместителю торгового представителя СССР о том, что «если ситуация в Польше не ухудшится, то США начнут зондаж относительно установления новой даты начала переговоров по новому долгосрочному зерновому соглашению где-то в марте или апреле с. г.». Стоит ли говорить, что европейская сторона была вне себя от подобной перспективы, которая вскоре стала реальностью.

Таким образом, после объявления санкций перед США стояла задача достижения консенсуса с европейскими союзниками по вопросу торгово-экономических отношений с Востоком. Эту задача необходимо было решить до версальского саммита «Большой семерки» 4–6 июня 1982 г., где международному сообществу должно было быть продемонстрировано единство свободного мира. С этой целью директивой № 24 СНБ от 9 февраля 1982 года была создана группа во главе с Дж. Бакли, зам. госсекретаря по вопросам финансов, в которую вошли заместители министров обороны, торговли и финансов, директор отдела политического планирования СНБ. В работе активное участие принимал и посол США во Франции Э. Гэлбрэйт. Эта команда совершила ряд поездок в Европу, сосредоточив свои усилия на убеждении Парижа и Бонна в необходимости отозвать финансовые гарантии, ранее предоставленные для проекта строительства «сибирской трубы». Руководители СНБ также не скрывали, что одной из задач этих контактов было лишение союзников «дешевого предлога» об отсутствии консультаций, который мог бы позволить им отказаться от проведения общей с Вашингтоном политики.

Переговоры велись на полях заседания экономического комитета НАТО в конце февраля 1982 года, во время подготовительной встречи саммита «Большой семерки» в Провансе 24 апреля, на министерской встрече стран ОЭСР 10–11 мая и министров иностранных дел стран – членов НАТО 17–18 мая 1982 года. Однако главная цель так и не была достигнута. Париж объяснял, что действующие договоренности с СССР запрещают ему налагать какие-либо ограничения на кредиты, и отказался разглашать подробности действующей Долгосрочной программы углубления торгово-экономических отношений с СССР. ФРГ прямо заявила, что не пойдет на кредитные ограничения, так как это, в свою очередь, может дать Кремлю повод пересмотреть свои обязательства. «Миссия Бакли» (как ее называли в документах) достигла лишь умеренного успеха в переговорах с Италией и Бельгией, которые согласились не увеличивать поставки газа из СССР, да и то лишь в обмен на поставки газа с Северного моря.