Мы мчались по саду Шекспира в сторону Шведского коттеджа. Я надеялась, что нетривиальный способ, с помощью которого мы покинули «Метрополитен» – спуск по стеклянной крыше, – поможет нам догнать Мисти и ее компанию. Я обежала коттедж, добравшись до расчищенной площадки, где находился колодец, и остановилась на полпути. У колодца сидела Верити, прижавшись к нему спиной, а ее левая нога застряла в какой-то ужасной металлической штуковине. Она всхлипывала, тщетно дергая себя за ногу. Осторожно приблизившись к ней, я поняла, что это странное приспособление – медвежий капкан. «Откуда в Нью-Йорке взялся чертов медвежий капкан?» – пронеслось у меня в голове. А потом я вспомнила: это была одна из тех шести ловушек с жуткой выставки в «Метрополитене».

Я осмотрела землю вокруг колодца и увидела пять других медвежьих капканов из музея, расположенных по кругу и присыпанных слоем сухих листьев и веток. Кто-то поставил их здесь, чтобы поймать нас, когда мы попытаемся убежать. Я тут же вспомнила мужчину в американской маске. Бедняжка Верити наступила на него, сработала пружина, и металлические челюсти с ужасающей силой сомкнулись вокруг ее лодыжки, захватив ее как в тиски. В этот момент Верити увидела меня:

– Скай! Боже, Скай! Ты должна мне помочь! Помоги мне снять эту гребаную фигню! Мисти и остальные меня бросили…

Не могу сказать, что я горела желанием ей помочь. Пятнадцать минут назад, когда я была в ее власти, Верити мне своей помощи не предлагала. Так что я проскочила мимо нее и забралась на край колодца.

– Извини, Ви, – ответила я, – но мне нужно поймать твоих друзей, пока они не заперли нас здесь.

Я спрыгнула в колодец, держась за веревку, завязанную узлами, которую Мисти не потрудилась забрать с собой, спустилась на всю ее длину и лишь потом упала на груду мусора. Соскользнув с кучи и заглядывая в туннель, я увидела три силуэта, убегающие в темноту: Мисти, Честити и Хэтти торопились к выходу. Я рванула за ними, уже зная в глубине души, что у них слишком большая фора. Пробежав метров двести, мне стало видно, что портал выхода ожил, резко очертив силуэты трех девушек в пульсирующем фиолетовом сиянии. Я не была уверена, но мне показалось, что Мисти обернулась и увидела меня. Затем они проскочили сквозь мерцающую завесу света, и, к моему полнейшему ужасу, через несколько секунд Мисти вынула камень из пирамиды. Прямоугольник пурпурного света погас. Я остановилась, оставшись в туннеле в полном одиночестве. Застряв здесь, я оказалась брошенной на произвол судьбы в будущем.

Выбравшись из колодца, я присоединилась к Дженни. В мертвом городе уже стояла глубокая ночь, а голова у меня шла кругом. Бо был мертв, мы застряли здесь, и мой личный враг, мужчина в маске, не мог сильно от нас отстать. Странно, но только теперь мне пришло в голову, что я так и не перезвонила отцу. Он скоро будет на пути в Нью-Йорк, а я не смогу предупредить его о приближающихся беспорядках. Не понимая, что дальше делать, я чувствовала себя совершенно разбитой. Даже в самых кошмарных снах я никогда не предполагала, что со мной может такое произойти.

Дженни тронула меня за плечо:

– Эй…

Она только что стерла со лба слово «сучка» и протянула мне свое карманное зеркальце и салфетку. Я нахмурилась, не понимая, в чем дело, но потом посмотрела на себя в зеркало и увидела два слова, написанные губной помадой у меня на лбу:

ВОРОВКА МУЖЧИН

Последняя издевка Мисти.

Я вытерла алые буквы салфеткой.

– Спасибо, Дженни.

«Воровка мужчин, – подумала я. – И мужчина, которого я якобы украла у Мисти…»

– О боже, – всхлипнула я. – Бо! Он же пришел спасти нас, а потом… потом этот ублюдок…

Мой голос застрял в горле. Я стиснула зубы, пытаясь сдержать слезы, которые уже начали скапливаться в уголках глаз.

– Он был не такой, как все остальные, – прошептала я.

Дженни успокаивающе обняла меня:

– Я знаю, Скай. Мне очень жаль.

В метре от нас Верити все еще поскуливала, борясь с медвежьим капканом, вцепившимся ей в левую лодыжку. Она умоляюще посмотрела на нас с Дженни:

– Скай, Дженни. Я так сожалею о том, что мы сделали с вами. Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне.

Я моргнула, приходя в себя, и уставилась на нее.

– Мисти закрыла портал выхода. Ты застряла здесь вместе с нами.

– Черт бы побрал эту Мисти… – выплюнула Верити, когда вдруг раздался слабый свистящий звук, что-то промелькнуло в воздухе, и в грудь Верити глубоко вонзилась стрела. Девушку отбросило назад к стенке колодца, как тряпичную куклу, и она мгновенно умерла. Я резко обернулась. Человек в маске стоял у края деревьев, подняв арбалет. Я схватила Дженни за руку и закричала:

– Бежим!

Мы мчались через подлесок вместе с Дженни, ветки хлестали по щекам, «маска» ломился через кусты следом. Я лихорадочно соображала, что делать.

Думай, Скай, думай!

Мы спрыгнули на заросшую ежевикой Семьдесят девятую поперечную улицу и побежали через нее по направлению на запад.

– Красотки, куда торопитесь?! – раскатисто проорал наш преследователь.

Все мои мысли были о том, как нам выбраться из этого времени. Дженни, очевидно, думала о том же.

– Скай, если мы в другом времени, как нам вернуться домой?

– Единственный путь назад в наше время – через портал выхода в туннеле, – ответила я. – Он находится под территорией частного сада за Музеем естественной истории.

– А как вы открываете этот портал?

– С помощью особенного драгоценного камня, янтаря, – сказала я. – Есть два самоцвета, один у Мисти, другой у ее матери. Нужно поместить камень в маленькую пирамидку в проеме портала. Это откроет прореху во времени, и мы сможем попасть домой. Что нам нужно сделать, так это найти один из этих камней в этом времени.

– Ладно, – произнесла Дженни. – И как же мы это сделаем?

Я думала об этом все то время, пока мы карабкались, перебираясь через утопленную в землю Семьдесят девятую. И вдруг мне пришло в голову, что, возможно, есть способ осуществить то, о чем я сказала. Это было будущее, созданное нашим прошлым, а я кое-что знала об этом прошлом. Я посмотрела на Дженни:

– Идем.

Через несколько минут мы пересекли заросшее травой поле, в которое превратилась улица Сентрал-Парк-Уэст, и остановились перед зданием «Сан-Ремо». Дженни во все глаза рассматривала надписи на башнях-близнецах и висящее тело Мэнни Уоннемейкера.

– Что здесь произошло? – выдохнула она.

– Люди свихнулись еще до того, как пришло гамма-облако.

Я проверила улицу позади нас, прежде чем мы вошли внутрь: никаких признаков «американской маски». Должно быть, он все еще был в парке. Мы стали подниматься по внутренней лестнице.