В отличие от Сомнидракотуля, тропа на Трескимале была неплохо протоптана и даже расчищена. Она пролегала между высоченными пиками валунов, в уступах которых ещё встречались древние крючковатые сосны, жухлые травы и даже полупрозрачные кроны лиственных деревьев. Бурые и жёлтые пожарчики напомнили мне о ранней осени в Фарелби, а подъём — о прошлогодних тренировках с Джером. Сейчас он шёл далеко впереди, вместе с Кэймоном лин де Фаренсисом, возглавляя процессию старшекурсников. Мы же плелись в самом хвосте. За спинами будущих магов Ревда и Омена ментора совсем не было видно, но настроение у меня было всё равно приподнятым, даже волнительным. Ведь это было моё первое боевое занятие вне стен академии.

— Привал, — громко объявил магистр Фаренсис, когда мы достигли открытой площадки.

«Привал, привал, привал» — подхватило эхо, отскочившее от скальных стен. Собственно, дальше идти было некуда. Наша дорога заканчивалась входом в кроуницкие северные шахты. Из самой широкой тянуло затхлой сыростью и мокрой пылью. Чуть правее, под отвесным склоном, темнела ещё одна, больше похожая на пещеру. Горные выработки подпирались деревянными балками, уходящими внутрь скалы рядами. Второкурсники притихли, несмело оглядываясь. Нед рядом ухнул и свалил свой рюкзак на каменистую землю. Открутил крышку фляжки.

— Просто вода, — прошипел он в ответ на мой укоризненный взгляд.

Я с сомнением принюхалась. Если хлюпик снова увяжется за мной, лучше бы ему быть трезвым.

Кроуниц отсюда был почти не виден: только некоторые дома ютились совсем близко, у подножья. Угрюмый квартал почти врос в скалы, подпирая своим нагромождением основание горы. Частый дым из труб говорил о том, что у жителей нет денег на магический обогрев жилищ. Как и на ремонт, судя по полуразвалившимся строениям.

— В шахты войдёте группами по три человека, — сообщил Джер. Он как раз подошёл к нашему курсу. — В каждой обязательно будет маг склонности Омена, способный вызвать пламя.

Слушали его внимательно, затаив дыхание. В возникшей тишине слышался даже далёкий плеск моря, накатывающего на скалы. Должно быть, с другой стороны отвеса открывался великолепный вид на бушующую водную гладь, но мы пришли сюда не любоваться природными красотами. Студенты окружили моего ментора, как голодные муравьи. Несмотря на утомительный подъём, выглядели все бодро и собранно.

— Если встретите икша, первое, что вы должны сделать — поджечь сигнальный шнур, — продолжил магистр факультета Ревда. — Желательно как можно тише, чтобы не привлекать внимание грязекровок. Они не имеют глаз, не реагируют на свет и движение, но могут вас услышать. Постарайтесь не вступать в бой с икша до прихода магистров или старших студентов.

Следом за Джером подошёл магистр Фаренсис с мотками алых верёвок. Должно быть, это и были сигнальные шнуры.

— Мы что, будем ходить на верёвочке? Как собачонки? — спросил кто-то из студентов, и всё заржали.

— Лучше по верёвочке, чем по грани жизни и смерти, — ответил Джер, оценивая всю группу внимательным взглядом.

— Если я скажу, вы будете ходить не только по верёвочке, а ещё и вальсом в дамских платьях, — Фаренсис не стал церемониться с объяснениями. — Проверить оружие!

Зазвенела сталь, засверкала бликами на солнце. Студенты придирчиво оценивали привычное оружие, покрепче крепили ножны, колчаны и перевязи. Почти все клинки, топоры и луки — из арсенала академии, но встречались и личные, как у меня. Морозный воздух трещал от напряжения и острого предвкушения. Даже старшекурсники подобрались и перестали подтрунивать над нами.

Зак Маффин собрал вокруг себя свою немногочисленную шайку, в миг потерявшую ко мне навязчивый интерес, в котором я купалась всю дорогу. Краем глаза я заметила Оуренских, разминающихся с мечами, и Лонима. Он кивнул мне, и я впервые задумалась о том, что сейчас нас ждёт не очередная хулиганская выходка. С оружием, в плотной крутке, с тяжёлыми наплечниками и тиалем Омена мой старый друг больше не был вихрастым парнем из дома часовщика. Он превратился в молодого мужчину. В обученного воина и достойного солдата армии Квертинда. Лоним смотрел на меня, и я была убеждена, что мы думаем об одном и том же — о том, как же сильно оба изменились. О том, что времена, когда мы смеялись в лицо опасности прошли. Теперь она смеялась нам в лицо большими завывающими пастями скальных входов.

— Смотри, — важно подошёл ко мне Нед. — Моя гордость. Пока не придумал названия. Может, «Кромсатель плоти»? Или «Разрушитель заговоров»?

Я неохотно отвлеклась от изучения старшекурсников и взглянула на гордость Неда. Ею оказался новый кинжал. Длинный и узкий, он был размером с некрупный меч. Глубокая борозда делила обоюдоострое лезвие на две половинки, делая клинок похожим на змеиное жало.

— Подумай ещё над именами, — посоветовала я.

В суетливых приготовлениях не было времени обсуждать такие мелочи. Карнеум и Каас были при мне, тиаль за ненадобностью я заправила под куртку. Хотела взять ещё перевязь с метательными кинжалами, но передумала. В пути ни к чему лишний груз.

Некоторые уже собрались в группы по три человека и сейчас получали свой инвентарь. В том, что в моем отряде окажется Нед Комдор, я не сомневалась. Третьим вызвался Лоним, но Фаренсис отослал его к Рами Стишьену и его не более расторопному другу.

— Им может понадобиться твоя защита, — коротко прокомментировал магистр факультета Омена свой выбор в ответ на недовольство Лонима Рилекса. — С Юной и Комдором пойдёт Нивейд Малкер.

Этого студента я помнила только по отличным танцам на занятиях магистра Банфик. Высокий и изысканный аристократ в паре с Сиреной смотрелся восхитительно. Он всегда был так же идеален, как и леди Эстель: с уложенными волосами и в аккуратной одежде. Даже сейчас он больше походил на рыцаря из сказок — в прекрасном кольчужном жилете, новых кожаных перчатках и с начищенным до блеска мечом наперевес.

— Икша боятся огня, — сообщил Малкер, поочерёдно нам кивая. — Возможно, мне придётся спасать вас от грязекровок. Держитесь за мной, не высовывайтесь и слушайте команды.

Мы с Комдором переглянулись, но спорить не стали. Если икша и правда уязвимы к огню, то маг Омена может поджечь одним огненным шаром сразу несколько монстров. От Малкера зависело благополучие и, возможно, жизни нашей группы.

В туннели мы вошли по очереди. Уже внутри, под сырыми каменным сводами и трухлявыми балками, я поняла, что могу не вернуться. Задумчиво оглянулась на свет, остановилась возле таблички: «Шахта закрыта. Не входить. Смертельно». За надписью начинался настоящий лабиринт: десятки коридоров темнели нутром в стенах, зловеще звенели каплями и обдували сквозняками. Прямо в стене, между минеральными наростами, обнаружился окаменелый отмечаток какой-то ящерицы. Я потрогала ребристый рельеф, размышляя о судьбе древней рептилии. Она осталась тут навсегда, в этих сырых кроуницких шахтах. Это был настоящий памятник времён Кроуница, не площадь Хвоста Дракона, не Тифоний бульвар с бесчисленными вывесками и не разные фонари, и именно пещеры — древние, как сами Галиофские утёсы, неуютные в своей сырости и наводящие страх темнотой.