– Какие. Непонятки, – заинтересовался Меркурий.

Ул выглянул из денника:

– Даже не знаю, как описать. Вроде бы все попугайно, но люди странные возникают. Вчера какой-то мужик лизал угол нашего дома. Я ему говорю: «Что такое? Кальция не хватает?» А он: «Ваш дом из мороженого!» И тут я вижу, что он приличный кусок дома отъел. С мой кулак точно.

– Ну и. На здоровье, – сказал Меркурий.

– Это понятно, чудо былиин, что на здоровье! Но мне как-то больше нравится, когда психи подгрызают соседние дома. Подальше от Яры. В общем, не стал я его трогать. Мужик обогатился витаминами и ушел. Вечером иду в магазин – а мне навстречу он и еще один мужичок, с кастрюлей на голове. Веревочками ее подвязал и топает себе. Я им: «Привет, мужики! За мороженком выдвинулись?» Мужик с кастрюлей молчит, а тот, что дом ел, мне шепотом объясняет: «Кастрюля ему знаешь зачем? У него голова светится! Антон, покажи!» Тот кастрюлю снял. И точно. Светится голова. Я ему говорю: «Ты бы, мужик, шапку купил». Он опять молчит, а тот, что дома ест, мне отвечает: «Да он бы и рад. Но он шапку сразу прожжет. Ему только с кастрюлей и можно».

Меркурий проверил, хорошо ли затянуты подруги.

– Бывает, – ответил он кратко.

– Угу в смысле ага. Ну я перетер с мужичками о том о сем. Вижу, что люди они в Копытово новые. Только мы поговорили – смотрю, девушка какая-то бежит. Хватает меня за рукав и спрашивает: зачем шныры устроили охоту за инкубаторами? И те два мужика вдруг начинают на меня так пристально смотреть, что я начинаю переживать. Думаю: сейчас этот с головой-сваркой меня боднет, а тот, что дома ест, куснет, и придет мне конец.

Ул сказал это со смехом, но Меркурий ощутил, что опасность была нешуточной.

– В общем, кое-как убедил я их, что шныры тут ни при чем. Но инкубаторы и правда пропадают. И это всех здорово тревожит.

– Куда. Пропадают. Инкубаторы. Ты выяснил, – спросил Меркурий.

Ул провел рукой по своему лицу с такой решимостью, словно хотел вообще стереть его. Но лицо осталось на месте.

– Яра выяснила. Девушку эту я к нам домой взял, помыться там, покормиться, а то она малость чумазая была. Ночью в овраге пряталась, когда у нее друг-инкубатор погиб. Рассказывает: они пришли в Копытово вместе. Раньше ее друг все рвался в Подземье на «Китай-городе». А теперь вот в Копытово.

Меркурий Сергеич закончил выбирать опилки из правого крыла Белого Танца. У пегов бывают две вредные привычки, от которых их невозможно отучить. Первая: кататься на спине, загрязняя перья, а вторая: раскидывать крылья в тесном деннике. У пега же в инстинктах не прописано, что он должен жить в тесной конурке.

– Девушка говорит, в фортах творится что-то непонятное. Псиоса не выдают. Долбушин стал неуловим. Белдо и Гай держатся вместе. А инкубаторы все вдруг повалили в Копытово, – продолжал Ул.

От Родиона и Штопочки Меркурий уже знал про взрыв хранилища первошныров – и вот теперь новые известия. Надо было решаться.

– Надо искать. Горшеню, – сказал он.

Ул посмотрел на Белого Танца:

– Вы же собирались нырять?

– Что ж. Сделаешь. Нырну. Позднее, – сказал Меркурий и, отправив на поиски Горшени всех младших и средних шныров, включая дежурных по пегасне, сам пошел вместе с ними.

Он столько раз откладывал решающий нырок, что теперь был почти рад, что у него возник веский повод. Страшно получить окончательный ответ. Лучше сомневаться.

Хорошо, что перед Белым Танцем извиняться не надо. Это не честолюбиво-капризная Аза, которая так и рвется на двушку, и не Митридат, который ни за что не зайдет назад в денник, если его из денника вывели. Белый же Танец всегда рад остаться и поменять опасности полета на две строительные каски овса.

* * *

Вскоре все ходили по парку и, громко зовя «Горшеня!», повсюду заглядывали. Даня близоруко щурился, на всех налетал и, извиняясь, говорил:

– Простите, господин хороший! Я перепутал вас с препятствием!

Лара заглядывала под листы подорожника и, никого не найдя, очень удивлялась:

– Надо же! И здесь нет! А я думала…

– Даже и не пытайся! Не морщи мозг! – запретила ей Алиса.

Фреда искала Горшеню с такой решимостью, словно собиралась стереть его в порошок. Кирюша не столько искал, сколько сам прятался. Когда девушки его находили, он всякий раз говорил «ку-ку» и мило улыбался неровными зубами. Влад Ганич ходил только по тропинкам. Он был в новых кроссовках и больше всего на свете опасался их запачкать.

Неожиданно Влад возник рядом с Риной. Она удивленно уставилась на него. Это был явный разрыв шаблона.

– Слушай… давно хотел тебя спросить… почему тебя женщины и дети так любят? – полушепотом спросил Ганич.

Рина огляделась. Поблизости не было ни одной женщины и ни одного ребенка, рвущихся ее любить.

– Перегрелся? – спросила она ласково.

Ганич был серьезен:

– А все-таки тебя любят. А почему?

– А ты улыбаться пробовал? – спросила Рина.

Ганич попробовал улыбнуться.

– Ой, не надо! Я пошутила, – торопливо сказала Рина.

– Что-то не так?

– Ты улыбаешься только зубами, а надо и глазами!

Ганич попытался улыбнуться глазами. Даня от хохота рухнул в крапиву. Дальше из крапивы изредка появлялись его вскидывающиеся ноги.

– Не надо глазами! – передумала Рина. – Давай попробуем секрет номер три! Когда приходишь в гости, нужно приносить с собой или тортик, или сувенир. У людей рефлекс вырабатывается по академику Павлову. «О, шоколадка пришла! Как здорово!» Это только кажется, что люди сложные. В каких-то вещах мы очень простые.

Не успел уйти Влад, как откуда-то вынырнул Вадюша в желтой курточке и, увидев, что шныры ищут бесконтрольно, решил взять на себя нелегкое бремя руководства:

– Подтянулись! Выпрямили спину! Осанка! Легкий шаг! Голову выше для увеличения площади обзора! Рассыпаемся цепью! Держим интервал!

Кирюше ходить цепью быстро наскучило, тем более что Вадюша постоянно посылал его в мокрый овраг, а сам шел поверху, помахивая тросточкой.

– Вы так много знаете! Недаром Меркурий Сергеич именно вам решил поручить это невероятно сложное дело! – восхитился Кирюша, бочком подкрадываясь к Вадюше. Вадюша слегка напрягся и вскользь уточнил, какое дело ему собираются поручить.

– Ну как же! Ров выкопать вдоль отмостки! Вначале мне хотел доверить, а потом говорит: «Нет, только Вадюше! Ты только испортишь!» Меркурий Сергеич, Вадюша здесь!

Вадюша заволновался, поглаживая свою обеспокоенную курточку, которая, видимо, уже сейчас рвалась рыть ров.

– Да-да-да! Конечно! Только закончу кое-какие дела в библиотеке! Там у меня бардак и разруха! – И Вадюша улетучился.